Я отдаюсь мировому. И мир входит в меня. Мне близки красивые и некрасивые. Я говорю с другом. А сам в это время далеко от него, за преградой веков, где-то в древнем Риме, где-то в вечной Индии, где-то в той стране, чье имя – Майя.»[229]
Тема «остановись мгновенье» присутствует во многих произведениях поэта. И если нельзя остановить мгновение мыслью, то, может, удастся с помощью мечты, пишет Бальмонт в стихотворении «Сказать мгновенью: “Стой!”»[230].
Иллюзорность Бытия – это и иллюзорность нашего восприятия вещного, зримого и слышимого Мира:
Как красный цвет небес, которые не красны,
Как разногласье волн, что меж собой согласны,
Как сны, возникшие в прозрачном свете дня,
Как тени дымные вкруг яркого огня.
Как отсвет раковин, в которых жемчуг дышит,
Как звук, что в слух идет, но сам себя не слышит.
Как на поверхности потока белизна,
Как лотос в воздухе, растущий ото дна
[231].
(«Как красный цвет небес, которые не красны»)
Сборник «Гимны, песни и замыслы древних» (СПб., 1908) содержит посвященный Индии раздел, в который включены переводы текстов из Вед. Переводы индийских сочинений на русский язык были сделаны Бальмонтом с западноевропейских языков. Но в Париже в начале 1906 г. поэт начинает заниматься санскритом. По утверждению Бонгарда-Левина, в одном из первых писем к Брюсову из Парижа Бальмонт просит выслать ему книги по санскриту.
Как пишет исследователь, «в сборнике “Литургия красоты” (М., 1905) поэт уже “живет” в Индии, которую мечтает посетить». Он переносится туда, чтобы «слагать стихи “меж дважды рожденных”, очутиться в святых местах, познакомиться с древними обычаями и памятниками искусства»[232].
Бальмонт неоднократно высказывает симпатии по отношению к индийской мудрости. Так, в стихотворении «Похвала уму» (сборник «Только любовь (Семицветник)» (1903)) поэт пытается понять «.различность и причудливость умов»: «светлый и туманный» английский ум, «строительный» – немецкий, «багряный» и «горячий» – испанский ум, «сладкий» и «утонченный» – итальянский, «как меч, как властный голос» – латинский, эллинский же – как «язык полубогов». Но среди них:
Индийский ум, кошмарно-исполинский, —
Свод радуги, богатство всех тонов
[233].
Идея родства с Индией наиболее отчетливо прозвучит у Бальмонта в стихотворении «Три страны» (сборник «Литургия красоты (Стихийные гимны)» (1905)), где он сравнивает три страны: Ассирию, Египет и Индию. Судьба Ассирии: «Строить здания, быть в гареме, выходить на львов, Превращать царей соседних в собственных рабов.» Путь Египта не менее величественен и печален: «Быть создателем загадок, сфинксом пирамид, И, достигши граней в тайнах, обратиться в пыль»
