Если бы Пронин умел мыслить критически, то, наверное, задал бы себе вопрос: почему же многие из этих людей в трудном строительстве советской индустрии, в не такой уж давней гражданской войне и революции проявляли столько мужества, самоотверженности и стойкости? Почему эти враги, на протяжении многих лет состоявшие в заговоре против советского государства, проявившие в течение этих лет непостижимую выдержку и конспиративность, так малодушно ведут себя при аресте и готовы разоблачить и выдать всех своих товарищей?
Но Пронин не хотел, да и не умел думать. На это есть вожди! Те, кто разрабатывает тактику борьбы с внутренней контрреволюцией.
Это были, несомненно, великие знатоки психологии людских масс. Знание повадок человеческого стада позволяло им теперь использовать эти повадки в своих целях, чтобы направить значительную часть этого стада в пропасть.
Для этого необходимо лишить обреченных людей сознания своей принадлежности к Обществу и своей ценности для этого Общества. Тогда исчезает надежда на защиту Общества, а лишенный его поддержки, ломается и моральный хребет человека.
Надо также, чтобы обреченный на отлучение от Общества, на гражданскую или физическую смерть, не мог понять, кто и с какой целью обрекает его на это. И сделать это так, чтобы он осознал и почувствовал, что абсолютно безнадежно искать выход, что не существует ни моральных, ни юридических законов для его защиты. Он отрезан от всего, что осталось по ту сторону тюремной стены. И не только потому, что в этих стенах человек физически изолирован от мира, но и прежде всего потому, что он навсегда извергнут из Общества как враг народа, официально им проклят и заклеймен.
И еще надо, чтобы в толпе таких, как и он, выброшенных за борт жизни, человек был духовно одинок. И в своих товарищах по судьбе не нашел бы ни духовной поддержки, ни даже объяснения происходящего.
Тогда в девяноста девяти случаях из ста он останется безоружным и беззащитным не только против чинимого над ним произвола, но и против собственных животных инстинктов, чувства самосохранения и страха. Окажется жалким, забитым полуживотным. Превратится в аморфный, податливый материал, из которого Пронины и им подобные будут лепить жалкие уродливые фигурки политических преступников в меру своей глупости, невежественности и фанатизма.
А тот единственный процент, который может оказаться неподатливым, будет просто сломлен и сброшен со счетов. На конечном результате деятельности грандиозной фабрики злокачественной лжи это почти не отразится.
