Кстати, Свидригайлов однажды уже стал метафорой эмигранта, дошедшего до роковой черты, — в 1982 году известное американское издательство «Рэндом-Хауз» выпускало скандальный роман Эдуарда Лимонова «Это я, Эдичка» (который к тому моменту уже вышел во Франции, Германии и Голландии). И на обложку нужно было поместить отзыв кого-то из известных русских писателей — о чем издатель Эролл Макдональд попросил Лимонова. Тот предложил кандидатуру Бродского, с которым они в тот момент общались. Макдональд позвонил Бродскому, и тот прямо по телефону взялся продиктовать отзыв: «Герой Лимонова — тип и героя, и автора — знаком нам по классической литературе. Это Свидригайлов». Макдональд был несколько шокирован таким отзывом, на обложку его не поставил, рассказал об этом Лимонову — и тот на Бродского невероятно обиделся и прекратил с ним всяческое общение. А зря: Бродский как никто другой точно раскусил образ Свидригайлова, вместо самоубийства уехавшего-таки в Америку — и там все равно погибшего, пусть не физически, так морально. И книга Лимонова, отражающая нравственный, физиологический и духовный распад героя, написанная автором в минуту откровенного отчаяния (стихи и прозу не публиковали, нужно было пробиваться наверх с неким мета-текстом, и скандальный «Эдичка», конечно, стал таковым), — это как раз не что иное как метафора выжившего Свидригайлова, выжегшая неизгладимое клеймо на самой биографии автора (и по сей день любой журналист, не сильно обремененный интеллектом, выспрашивает у Лимонова, насколько автобиографичен этот его роман, не понимая, что знака равенства между художественным произведением и реальной биографией автора не следует ставить ни в коем случае). Но то, что выживший Свидригайлов — это человек безысходности, человек дна, и неизвестно, что хуже — жизнь на дне или смерть в результате самоубийства, — это определенно и очевидно.
И вот тут мы подходим к очень тяжелому моменту в биографии Высоцкого, к теме, которую нельзя не затронуть. В последние годы, тяжело болея, Высоцкий отдавал себе отчет в том, что жить в том ритме, с теми невероятными физическими нагрузками, которые он испытывает ежедневно и ежечасно, — совершенно невозможно. Он понимает, что такая жизнь его безусловно убьет. Понимают это и его близкие — так, Марина Влади, например, даже отговаривала Станислава Говорухина от съемок Высоцкого в роли Жеглова в фильме «Место встречи изменить нельзя» (несмотря на то, что сам Высоцкий рвался сыграть эту роль, как только прочел повесть «Эра милосердия», по которой был снят фильм, хоть и сомневался в том, что успеет сняться в картине):
