— Ваши пирожные? — опешила на миг Машенька.
— Вы правда хотите отдать их нам? — промямлила Лиза, и ее глаза загорелись.
— Вот, возьмите, — по-доброму улыбнувшись, сказал военный, протягивая коробку темноволосой девчушке. Еще в лавке кондитера она показалась ему довольно бойкой, и, когда собаки напали на них, она также своей позой словно защищала русоволосую сестру. Невинскому импонировал ее характер.
— Но вы, наверное, купили их своим детям, — замялась неуверенно Маша, боясь взять коробку.
— Да, сыну, — кивнул он. — Но вы не переживайте, я вернусь в кондитерскую и куплю еще. Берите.
— О, спасибо вам большое, — выпалила довольно Лиза и тут же схватила за сестру коробку. — Вы очень добры.
— На здоровье, — кивнул военный и, поднеся руку к треуголке, тихо сказал: — Честь имею.
Он уже почти развернулся, но Лиза выпалила:
— А как ваше имя, сударь? Мы расскажем матушке о вас. Что вы помогли нам избавиться от этих злобных собак.
— Лиза, — Маша ткнула сестру в бок. — Негоже так расспрашивать.
— Невинский Михаил Александрович, — сказал, улыбнувшись, он и, обратив взор на Лизу, добавил: — И на вашем месте я бы не стал ничего рассказывать вашей многоуважаемой матушке. Накажет она вас за то, что ушли без спроса из дома.
— Это не так, — смутилась Маша в ответ.
— Не так? — он перевел свой взгляд на темноволосую девочку и, хитро прищурившись, добавил: — Вы можете обмануть француза кондитера, но не меня, мадемуазель Озерова.
— Откуда вы знаете мое имя? — опешила Маша, теряясь от настойчивого какого-то укоряющего и в то же самое время изучающего взора молодого офицера. — Ах да, месье Буланже называл нас…
— Я могу проводить вас до дому, чтобы с вами еще что-нибудь не приключилось, — предложил Невинский.
— Нет, благодарим вас, сударь, но это лишнее, — тут же выпалила Маша, понимая, какой будет конфуз, если офицер приведет их домой, да еще с пирожными. — Мы сами дойдем, тут недалеко.
— Что ж, дело ваше, — прищурился Невинский, еще раз осматривая храбрую темноволосую девчушку с яркими глазами и вновь отмечая, что никогда не видел подобной насыщенной синевы глаз у кого бы то ни было. И добавил: — И ступайте побыстрее домой, барышни. Пока вас не хватились.
— Спасибо вам, мы пойдем, господин Невинский, — сказала Машенька, нахмурив лобик и потянув за собой сестру. Девочки, взявшись за руки, быстро поспешили по дороге, а Михаил, проводив взглядом их маленькие фигурки в дорогих платьях, развернулся и направился обратно в кондитерскую, чтобы вновь купить сладости сыну и жене, с которыми не виделся уже несколько лет, поскольку только на той неделе получил увольнение со службы. А сейчас направлялся в московскую усадьбу тещи, у которой гостили Надежда с Сашей.
