– Посмотрим на эту комедию! Три прогульщика против какого-то там сторожа. Комики!
– А я слышала, что с ними занимался какой-то крутой музыкант по особой программе. Его специально вызвали, в качестве эксперимента.
– Да бросьте, они все трое заболели какой-то странной болезнью, и теперь онемели и почти оглохли. Для них специально заказали слуховые аппараты.
Федя, Митя и Лида только плечами пожимали от таких невероятных слухов.
Сначала на сцену вышел директор. Пока он тянул время, Григорий Иванович смотрел на часы. Похоже, что ни Любы, ни балалайки он уже не дождётся!
Не успел директор договорить, как на сцену стремительно вышел школьный сторож. В этот момент трудно было назвать его сторожем. Он был затянут в концертный фрак, и весь его лощёный, глянцевый вид говорил о том, как он уверен в себе и в своих разноголосых подданных. Можно было подумать, что ему сейчас вручат большую премию, и по такому случаю он подготовил благодарственную речь.
– Когда-то, – начал сторож, выразительно посмотрев на директора, – я считался здесь плохим учеником. Но администрация школы ошиблась. После нашей маленькой музыкальной схватки, я надеюсь, вы поймёте, какая это была грандиозная и непоправимая ошибка!
Инструменты заволновались:
– Мы не будем играть! Мы боимся! Давайте всё отменим! – раздались звонкие детские голоса.
Зрители недоумённо переглянулись, не зная, что кричат инструменты. Может быть, так и задумано в инсценировке?
Директор, то надевая, то снимая очки, разглядывал сторожа так, будто видел его впервые.
Он лихорадочно вспоминал и всё-таки вспомнил! Да-да, это был тот самый плохиш по кличке Черноскрипник, которого учителя выгоняли с уроков за самые страшные этюды. Удивительно, как это он раньше не обращал на него внимания, ведь сторож постоянно находился у него под самым носом! Вот почему у него было всё время такое странное ощущение, будто сторож следит за ним.
Директор даже припомнил, что одна преподавательница, пожилая и очень заслуженная, как-то сказала:
– Когда я слушаю его, мне кажется, что музыка умерла, а потом восстала из пепла для чего-то другого, но не для жизни.
В самом деле, его игра раздражала детей и приводила в бешенство весь преподавательский состав. Почему – никто объяснить не мог, хотя он исполнял всё четко и правильно.
Несколько учеников признавались, что после его игры им хотелось бежать без оглядки, куда глаза глядят, или биться головой о стену, или выпрыгнуть из окна. Некоторые впадали в депрессию.
