– А я и не думал отказываться, – потёр руки Семён Семёнович. – Спасибо большое. Я как раз за пирожками послушаю, как ребята занимаются.
Директор с тарелкой пирожков вошёл в комнату к репетирующим и прикрыл за собой дверь.
– Вот что, ребятки, вы не пугайтесь и не обращайте ни на что внимания. Главное, не сбивайтесь и доведите дело до конца. Во что бы то ни стало!
– А если придётся драться? – храбро свистнула Флейта.
– Смотря по обстановке.
– А вы нам потом за поведение оценки не снизите?.. – пробурчала Виолончель.
– Я разрешаю всё, чего не запрещал! – отрезал директор.
– Супер! А я и не знал, что у нас такой мировой директор! – выкрикнула Виолончель.
Но мировой директор одним взглядом приструнил выскочку.
– А моя задача – обеспечить вашу защиту, – добавил он.
– Защиту? – в один голос воскликнули Флейта, Виолончель и Пианино.
Директор спохватился.
– Это я так… Не буду вас запугивать. Ну, мне пора!
У дверей зазвенели ключами. Это пришла мама Лидочки. Она была в строгом деловом костюме, со строгим деловым лицом и казалось, что даже дома она не может снять вместе с костюмом свою деловитость. Сосредоточенная на своих мыслях, она на ходу клюнула Лиду в нос и быстро скрылась в своей комнате.
Уже из комнаты послышалась её речь, почти без пауз, как телеграмма:
– Лида, как дела? Уроки сделала? Когда концерт? У меня всю неделю совещания. Завтра с утра встреча с архитекторами. Это очень важно. Я отдыхаю, меня не беспокоить.
– Хорошо, мам, – ответило за Лиду Пианино и тут же спохватилось: – мам, а где твои любимые диски лежат? Помнишь, ты раньше слушала?
– Я уже сто лет ничего не слушала. Ты же знаешь, мне некогда! Наверное, в кладовке… если я не выбросила.
Гости уже ушли, а Лида достала большую коробку из-под обуви и ещё долго разбирала диски. Так и знала… Ни одного знакомого названия! Она была уже в отчаянии, но вдруг наткнулась на обложку, которая пестрела восклицательными знаками, подчёркиваниями и кружками. И песни-то совсем не старые, интересно, почему мама их больше не слушает?
Лида включила диск и прослушала пять песен подряд, не шевелясь, словно завёрнутая в лёгкий шёлковый кокон. Такое ощущение, что эта музыка пришла из другого мира – неторопливого, задумчивого, романтичного. Где нет слова «некогда», где есть место для тёплых слов, долгих размышлений и сочувствующих взглядов.
Эти песни можно было слушать в лесу возле костра, на пустынном берегу моря, на обветренной скале, в уютной кофейне, на мансарде художника, в камерном зале, в каменном гроте.
