Размеренно сотрясал мир вокруг меня ритмичный стук медных молоточков, вгонявший в транс. А еще прожигал насквозь ледяной взгляд василиска. Будто некто неизвестный задался целью заморозить меня и обратить в камень.
Я встряхнул головой и вынырнул из полузабытья в реальность. Морок пропал. Сказочного существа не было. Но был некто похожий, в белом халате и белой шапочке, низко склонившийся надо мной. Его длинное лошадиное лицо с зеленоватым оттенком казалось на редкость неприятным. Но хуже всего был взгляд его раскосых карих глаз – холодный и злющий-презлющий. Так и будем его для себя именовать Василиском.
Ко мне вернулось понимание происходящего. Меня усыпили в госпитале ВВС уколом, прежде чем везти на «отработку в пыточной». И вот я очнулся, лежа полностью обнаженным на передвижной медицинской кушетке на колесиках. И теперь мог оглядеться.
Помещение было просторное, со стенами и полом, отделанными темно-зеленым кафелем. Температура идеальная – ни жарко, ни холодно. Ярко светили лампы дневного света, идущие под потолком змейкой. Здесь было множество всякой аппаратуры, напоминающей декорации к фантастическим фильмам семидесятых годов – когда все щелкает, пищит и переливается огнями. И размеренно тикали висящие на стене круглые и довольно старые механические часы – их стук и показался мне звонким звуком медных молотков. Эти самые часы смотрелись здесь совершенно инородно – механика в электронном царстве суперсовременных технологий. Но в их размеренном ходе был какой-то смысл.
Кроме Василиска здесь присутствовал Эскулап. Благородные седины, гордая осанка – ну прям образцовый медик из советских фильмов. Он врач, психокодировщик и кудесник «Фрактала». И он тоже смотрел на меня – пристально, но больше насмешливо и с сочувствием.
- Пора приступать, - неживым голосом компьютера произнес Василиск.
- Колдуйте, уважаемый коллега, - кивнул Эскулап.
Василиск заулыбался – неприятно и многообещающе. Нагнулся надо мной. Закрыл глаза. Принялся делать плавные пассы руками. Ну, прям известный телевизионный шарлатан сумасшедших девяностых годов Алан Думак, заряжавший космической энергией благодарному народу бутерброды и паленую водку.
- Заготовка годная, - резко распахнув глаза, подытожил Василиск.
Ну, заготовка так заготовка. Я не обидчивый. А обижаться на психов – это вообще последнее дело. Лишь бы работу свою он знал хорошо. А, судя по пиетету Эскулапа, который открыто и не таясь презирает дутые авторитеты и глубоко преклоняется перед авторитетами истинными, работу Василиск знает.
