Доморощенный колдун сделал еще пару пассов, и мне неудержимо захотелось рассмеяться, настолько потешный киношный вид у него был. А потом неожиданно в груди начало жечь. Виски сдавило тисками. И будто какая-то горячая субстанция пыталась проникнуть мне внутрь.
Я невольно напрягся, всем своим существом отталкивая воздействие.
Василиск отпрянул, лицо его искривилось, как от зубной боли. И он раздраженно воскликнул:
- Расслабьтесь, больной! Иначе мы угробим друг друга!
- Достаточно, - сказал Эскулап. – Он уже готов.
- Под вашу ответственность! – нервно взвизгнул Василиск.
- Под мою, - со вздохом произнес Эскулап.
- Технология пока ущербная, - недовольно произнес Василиск. – Я уверен, вскоре будут внедряться чипы, позволяющие без особого риска и излишнего труда провести синхронизацию. Но из-за глупых предубеждений вы даже не хотите рассматривать такую возможность.
- Оставьте, коллега, свои фантазии для профессора Зинбельбаума, - отмахнулся Эскулап. - А у нас конкретная работа. И конкретный больной… Ну, что, начинаем?
- Мне необходимо пять минут, чтобы прийти в себя и вернуть волевую фиксацию! – с вызовом произнес Василиск.
- Пять минут, - подумав, кивнул Эскулап. – Хорошо. Подождем.
Еще раз зло зыркнув на меня, Василиск вышел из комнаты.
Вот с первого взгляда он мне не понравился. Смотрел на пациента, как на кусок мяса. И еще он испытывал ко мне неприязнь – я на интуиции чувствую такие вещи безошибочно. Не будь здесь Эскулапа, я бы этому типу свою жизнь не доверил.
- Что это за дикое инопланетное существо? – спросил я вяло - сонное состояние не проходило. – Представить не мог, что у нас водятся такие чудики.
- Это не наш чудик, - пояснил Эскулап.
- С районной поликлиники вызвали? – засмеялся я слабо.
- Ты не представляешь, каких оригиналов нам приходится привлекать к сотрудничеству.
- И где наш хваленый режим секретности?
- Твоя жизнь дороже режима, - заверил Эскулап горячо. - А без этого чудика Авилова нам не справиться.
- Надо резать и душу доверить врачам, - процитировал я старую и ныне подзабытую песню. – Если Бог не спасет, то спасет ремесло.
Только вот в моем случае ремесло оказалось ремеслом вивисектора, закончившего факультет клинического садизма.
В центре помещения стоял, интеллигентно гудя, аппарат, похожий на томограф. И написано на нем было большими буквами «Томограф Заречье».
Эскулап подошел к пульту, щелкнул кнопками, и аппарат загудел громче. Светильники под потолком стали из ярко-белых тускло-голубыми.
