– Месяц или два назад. Я давно уже знаю. Не от него.
Я поднимаю пакеты, меня тошнит.
– Хорошо, спасибо, Джерри.
– Подожди, Аллегра, может, зайдешь?
– Нет. Нет, спасибо, – говорю я. Я направляюсь к выходу со свалки и вдруг вспоминаю, что еще хотела спросить, и оборачиваюсь. Он еще смотрит на меня.
– А мыши? – спрашиваю я.
Он закатывает глаза.
– Чертовы мыши. Он сказал мне заглянуть в рояль. Звонил пару раз посреди ночи. Я тебе что, служба борьбы с вредителями, говорю я ему. В общем, я поставил мышеловки.
Он качает головой и пожимает плечами.
– Даже не знаю, что сказать, Аллегра. Может, во всем виноват стресс. Он иногда такое творит с человеком…
Я ухожу.
Я устраиваюсь в кресле в оранжерее дома. Я сняла мокрую одежду и надела поношенный спортивный костюм, который оставила здесь, такой удобный и приятный на коже. Старый и знакомый. Папа на заднем дворе, я слышу, как он шаркает, все еще ищет ягненка. Снова выглянуло солнце, стоит ясная, чудесная погода, но трава мокрая после дождя. Он опять испачкался в грязи и не хочет меня слушать. Я уже сунула в стиральную машину все его вещи, какие сумела найти, особенно пропитанные пивом полотенца и простыни. Машина работает, баранина в духовке, кастрюли кипят на плите. Все под контролем.
Когда-то я называла эту комнату обсерваторией. Ее пристроили к дому, когда мне было около десяти, и мне казалось, она потрясающая, волшебная; оранжерея, стеклянная комната внутри дома, но как будто мы снаружи. Когда она была новая, мы проводили здесь все время, вдыхая запах свежей краски, завтракали, обедали и ужинали, положив тарелки на коленях, и любовались полями Несси. И конечно же ночью, по выходным, когда я приезжала домой из школы-пансиона. Здесь я себя не царапала, никогда, папа заметил бы и обязательно вмешался. Это происходило наверху, в моей спальне, за закрытой дверью. Обсерватория всегда предназначалась для других занятий – здесь удобно разглядывать ленту Млечного Пути, галактику Андромеды, звездные скопления и туманности. Папа пользуется телескопом, но я всегда предпочитала невооруженный глаз. Юго-западный Керри, где мы живем, был недавно признан одним из трех международных заповедников темного неба на земле, вместе с Большим каньоном и африканской саванной. Этой ночью мы увидим Юпитер, как подсказывает приложение на моем телефоне.
Кончики пальцев правой руки нежно касаются моих шрамов. Созвездие из пяти звезд. Пять человек. Эта фраза снова нарушает мой покой.
