– Аллегра, – говорит он.
– Я пришла к вам по поводу папы, Джерри.
– Как он? В порядке?
– Как раз об этом я и хотела спросить. Вы правда сказали, что у него крысы в машине?
– Да, – говорит он, и я рада это слышать.
Я выдыхаю с облегчением, сама не заметила, как долго я, оказывается, копила напряжение.
– Они пробрались через выхлопную трубу и устроили гнездо в проводах, – говорит он, – и сгрызли их. Хорошо, что он не был за рулем, когда вспыхнул огонь. Это произошло, когда он завел мотор.
– Значит, вам уже доводилось такое видеть? – спрашиваю я.
– Да, но редко. В основном здесь, на свалке. Такое обычно случается, когда долго не водишь машину.
– Долго – это сколько? – спрашиваю я.
Он задумчиво оглядывается и говорит, что несколько месяцев.
– Но папа ездит каждый день.
Он смотрит на меня как-то странно. Одной ногой делает шаг назад, чтобы встать по диагонали. Так меня учили на курсе по решению конфликтных ситуаций. Он думает, я агрессивная, он собирается уйти. Ничего не понимаю.
– Мне-то откуда знать, – говорит он.
– Хорошо, не каждый день, но, наверное, почти каждый день, – говорю я, – он играет на органе на мессах и на виолончели на похоронах. А еще дает уроки в Килларни. И хор… – Я осекаюсь, потому что теперь он смотрит на меня так, будто мне лучше заткнуться. Я кладу пакеты с сумками на землю. У меня пальцы не разжимаются, на них остались глубокие следы. – В чем дело, Джерри, скажите мне? – и готовлюсь услышать страшное.
– Я точно не знаю, но в церкви он больше не играет.
– На мессах или похоронах? – спрашиваю я.
– Нигде. И не дает никаких уроков. Да и в хоре его не видно уже давненько.
– Что? Почему?
– Лучше спроси…
– Он ни за что не признается мне, иначе я бы не беспокоила вас, Джерри.
Он опустил голову, будто говорит с землей, точнее с моими ногами, стал бормотать что-то про инцидент с женщиной, которая работает в церкви.
– Вроде Маджелла, – говорит он, поднимая глаза на секунду, чтобы взглянуть на мое лицо при упоминании этого имени.
– Я ее не знаю, – говорю я. – Какая женщина? Где?
– Церковный администратор в Кэрсивине. Похоже, твой папа увлекся ею больше, чем следовало.
Я поднимаю руку, чтобы остановить его, хотя он и не собирается ничего добавлять. И так слишком длинное предложение для него. Теперь понятно, почему Джейми обозвал папу извращенцем. Он не просто вспомнил старое оскорбление, чтобы уколоть меня. Это уже кое-что новое. Совсем еще свежее.
– Давно это было? – спрашиваю я.
