— Позаботьтесь с мамой о нём, — просит она.
— О, мама точно полюбит его, — с притворным энтузиазмом отвечаю я.
Уилл смеётся, но я замечаю намёк на нервозность.
— Всё будет в порядке, милый, — говорит она, прежде чем быстро поцеловать его.
— Тогда я думаю, нам лучше перенести это шоу в дорогу, — говорит он, и Джиа кивает. — Позвоню тебе, как только приедем.
Она посылает нам обоим воздушные поцелуи, когда мы выезжаем.
* * *
Машина Уилла — это улучшенная версия помеси автобуса и ржавого корыта Зака. Она не новая и не модная, но удивительно чистая для парня его возраста… хотя я неуверена, сколько ему лет. Он просто молодой. И машина хорошо пахла, ничего общего с мёртвым цветком в спрее в машине Зака, чтобы скрыть вонь, когда он забирает машину у мамы. И опять-таки, это бойфренд Джиа. Не могу представить, чтобы она сидела в машине, как у Зака.
— Итак, будешь моей картой, подруга? — говорит он, указывая на бардачок.
Открываю его и вижу, что он совсем неопрятный, что я ожидала увидеть из состояния машины. Там лежат несколько старых брошюр, какие-то шоколадные батончики и меню из ресторанов. Кто хранит ресторанные меню в бардачке? Затем я нахожу свёрнутую в квадрат карту.
— Я уже отметил наш маршрут. Ты просто будешь вести меня по указанному пути. Я знаю дорогу на следующий час или около того, но потом ты будешь, как бы направлять меня. Ты же знаешь, как читать карту, да? — спрашивает он, и я киваю.
— Итак, кто из вас придумал встречаться с моими родителями одному?
Он посмеивается, пробегаюсь рукой по своим русым волосам.
— Должно быть, Джиа.
— Вы сумасшедшие. Я бы никогда не встречалась с родителями парня, если бы его не было со мной. Это и так уже неловко. Удачи.
Что-то похожее на раздражение мелькает на его лице.
— Ну, так поступают ради любимых. Ты поймёшь это, когда повзрослеешь.
— Ты претендуешь на роль эдакого надоедливого старшего брата?
— Нет, я просто думаю, что ты ещё слишком незрелая, чтобы понять, — деловито говорит он.
— Через пару месяцев мне исполнится восемнадцать. Я не настолько молода, — отбиваюсь я.
— Я не говорил, что ты слишком молода. Я сказал, что ты незрелая, имея в виду, что тебе нужно повзрослеть. Это не одно и то же, — исправляет он меня.
Моя злость, которая находилась на третьем уровне, поднимается до пятёрки. Как он смеет?
— Извини? Как ты можешь называть меня незрелой, зная меня, сколько, два дня?
— Не нужно много времени, чтобы понять кем, на самом деле, является человек.
