Приплюсую сюда корявые корни деревьев, которые проросли столь глубоко в землю, что создали опасность обрушения рукотворного свода. Не везде, конечно же, а лишь в некоторых местах. Но от этого не менее опасных для исторических диггеров, роль одного из которых я и исполняю.
Исходя из всех этих знаков препинания, я ощутимо снизил темп ходьбы. А, собственно, тут оно и не надо, в смысле бегать по катакомбам.
И я занялся полезным занятием по контролю направления, напряжённо вслушиваясь в окружающее пространство. Дабы банально не сбиться с пути в поисках неизвестного, потеряв крошечный, зыбкий, но всё же ориентир.
Н-да, уж. А это может запросто случиться, как закономерное следствие, или возможное, но с большой долей вероятности, при встрече с очередной развилкой тоннелей сего Лабиринта Потерянных Душ.
Между прочим, мысленно упомянутые развилки попадаются мне всё чаще и чаще! Что правомерно наводит меня на определённые думы, о охренительных масштабах подземных коммуникаций, простирающихся под древним Акрополем Верхнего Ляпина.
— Катакомбы зачётные! — пробубнил я, пригибаясь под очередным выступом потолочного свода, в месте его усиления мощной каменной балкой. — И всё это — природные образования, по большей части, — довил я, проходя участок, не претерпевший никакого рукотворного вмешательства. — Э-ээ… Разве что, частично освоенные человеком, и облагороженные древними инженерами со строителями.
Я отметил ещё одну неприятную особенность путешествий в недрах Акрополя, помимо заклятия Рунного Безмолвия, с перспективами переломать себе ноги и мозг ушибить.
А именно, меня достаёт нестерпимый гнилостный запах, вкупе с невыносимой сыростью большинства преодолеваемых участков заброшенного лабиринта. Прямо-таки озноб пробирает до самого мозга костей, образно выражаясь, и тревожит ноющей болью свежие раны на теле. Неприятно и некомфортно.
— Б-р-р-р! Фу, какая гадость! — я поморщился с неприкрытым отвращением, а до кучи втемяшился фейсом в очередную свисающую паутину, и теперь нервно смахиваю её. — Тут мне пригодилась бы сеточная маска, на подобии пчеловодческих, или как у таёжных путешественников, спасающихся от кусачего гнуса. Вот же, а — какая липкая мерзость! Ну, виконт Фауст — тебя ждут неприятные сюрпризы за организацию этакой экскурсии, мать твою! Ть-фу-у! П-фу… — я смачно сплюнул себе подвиги, что послужило поводом внимательнее присмотреться к полу.
Вернее, к тому, что присутствует на нём. Да, честности ради, я особо-то и не присматривался, контролируя лишь только камни с выбоинами, до определённого момента, так сказать. До тех самых пор, пока случай не представился для более детального изучения пространства под ногами.
