Катарелла протянул ему листок. Там было три фамилии. Лоччиччиро (скорее всего, на самом деле Ло Чичеро), Парраваккио (поди разберись, как на самом деле его зовут) и Дзирета (ерунда, ошибка в удвоенных согласных: Дзирретта).
– Только три?
– Нет, синьор комиссар, четыре.
– Но ты написал только три.
– Четвертого не написал, и так понятно. Вот, между Гараваккио и…
– Здесь написано Парраваккио.
– Не важно. Видите, между Сараваккио и Дзинетой пустое место?
– Да. Что это значит?
– Белая строчка, Бьянко то есть.
Что тут скажешь? Сэкономил буквы. Гениально.
– Послушай, Катаре, это не тот Бьянко, у которого на прошлой неделе арестовали сына за драку?
– Он, синьор комиссар. А Лоччиччиро звонил потому, что тот, кто живет выше над ним на верхнем этаже, каждое утро мочится, уважительно говоря, ему на балкон, расположенный ниже.
– А Парраваккио чего хотел?
– Не знаю. Но Тараваккио приходится родственником Фацио.
– А кто звонил чаще, Парраваккио или Дзирретта?
– Конечно, Дзирета, он все время названивал, ему срочно, как можно скорее понадобилось получить паспорт.
Монтальбано вздохнул.
– А если вы хотите знать, кто досаждал непрерывными постоянными звонками, но это было больше чем пять дней назад, так это Манселла.
– Через «с» или через «з»?
– Через обе, синьор комиссар.
– И этот Мансзелла звонил через коммутатор?
– Манселла звонил через коммутатор, когда мобильный телефон Фацио был занят. Или выключен. И тогда он говорил мне, что это Манселла и что нужно, чтобы я сказал Фацио, как только освободится, пусть немедленно перезвонит ему, Манселле. Или пусть включит телефон.
– И Фацио перезванивал?
– Не могу знать. Поскольку меня там не было. Если перезванивал, перезванивал с мобильного.
– Ты, конечно, не помнишь, когда этот Манзелла позвонил в первый раз?
– Погодите-ка минутку!
Он выбежал из кабинета и так же бегом вернулся, держа в вытянутой руке блокнот в черном переплете. Пролистал несколько страниц. Они были густо испещрены номерами и именами.
– Что это?
– Синьор комиссар, я всегда записываю, кто звонит, чего хочет, точный день и час.
– А зачем?
– На всякий случай. Мало ли что.
– Разве у нас нет автоматического контроля входящих звонков?
– Есть, а только я не доверяю автоматам. Кто знает, что она думает, эта техника! Вот, нашел! Манселла первый раз звонил не далее как десять дней назад. После чего звонил каждый день, пятого дня последний раз. Но в тот день аж три раза. Помню, он нервничал. Велел передать Фацио, чтобы не болтал много по мобильнику.
