Тут у меня совсем закружилась голова и даже вспотели ладони. Выходит, я не только причастна к надвигающейся катастрофе, но и должна ее предотвратить! Согласись, дневник, что по сравнению с этим месть Лерки (а она однозначно будет), какой бы она ни была, кажется настоящей ерундой. А одноклассник Федор продолжал: – Но это еще не все. Это все – следствие. А причиной может быть то, что эта девочка и черный копатель открыли один и тот же…
В этот момент в «Шоколад» ввалилась шумная компания и уселась за столик позади меня. Их громкие голоса заглушали то, что говорил Федор. До меня долетело всего лишь два слова, которые я тут же забыла. Но, чувствую, что это очень важные слова. И никак не могу их вспомнить.
Одноклассник Федор продолжал что-то рассказывать, что-то показывать руками, а я сидела, как под гипнозом, и не могла пошевелиться.
Между тем компания ушла, как я поняла, недовольная тем, что к ней долго не подходил официант, и мне снова все стало хорошо слышно.
– Ну а почему все-таки именно ей был послан кусочек шелка? – спросила Генриетта Ивановна.
– Именно послан, – подхватил одноклассник Федор. – Я думаю, что это крик о помощи. Помоги, мол, отобрать у этого могилокопателя то, что принадлежит мне.
Теперь я, кажется, догадалась, о чем меня просил всадник, – вернуть ему амулет! Но как я могу это сделать, когда я даже не представляю, ни как он, этот амулет, выглядит, ни у кого он находится.
– Но мне думается, – продолжал одноклассник Федор, – что все это следствие. Одну причину я только что назвал, но есть и вторая.
– И что же это?
– Уверен, что эти два человека – я имею в виду девочку и того, у кого находится амулет, – живут в непосредственной близости друг от друга.
От волнения у меня что-то забурлило в животе, да так громко, что я легла на стол, чтобы это бурление не донеслось до ушей Генриетты Ивановны и ее спутника, и продолжала слушать. И думать. И анализировать. И логически осмысливать.
Кто находится в непосредственной близости от меня? Мама и Ираклий! Но не мама же ночью раскапывала могилы, выходит, дядя Ираклий. Значит, у него и находится то, что я должна либо отобрать, либо уговорить его добровольно отдать всаднику! Но почему одноклассник Федор говорит, что я хожу по лезвию бритвы? Неужели это смертельно опасно?
Погрузившись в свои мысли, я на несколько мгновений отвлеклась и не видела, как спутник Генриетты Ивановны достал какой-то приборчик и теперь держал его в руке.
