Ну хоть о чем-то он знает лучше всех, подумал я.
— …с нами столкнулось нечто неизвестное. По сути, оно-то и повредило солнечные батареи и антенну. Но самое главное — оно сумело столкнуть нас с орбиты. Поскольку вы ничего не помните, возможно, вы также ничего не смыслите в космических делах, поэтому я вынужден пояснить. Скорость станции на орбите составляет около трех километров в секунду. Надеюсь, вам не надо объяснять, как это много. Иными словами, к летящей пуле подлетела другая пуля и слегка ее подтолкнула, изменив траекторию. Такое можно было сделать только намеренно, только руководствуясь точнейшим расчетом! Вследствие этого станция начинает падать на Ариадну. Со дня надень мы достигнем плотных слоев атмосферы и тогда… Теперь вы понимаете, что произошло?
Это было не открытие, которое обещал мне капитан. Это было объяснение всего, что произошло со мной и с обитателями станции. Это и был «чужой».
Стараясь выглядеть спокойно, я спросил:
— Иными словами станция обречена?
— И вместе с ней все мы, — с садистским наслаждением улыбнулся разбитыми губами капитан и тут же скривился от боли.
— Да, капитан, вы отмщены, — добавил я. — Вы хоть сумели определить, что именно в вас врезалось?
Капитан отрицательно покачал головой, и попугай передвинулся на край его плеча.
— Мы не можем ни изменить траекторию, ни подать сигнал бедствия. Наш флагман будет здесь только через месяц, поэтому нам крышка.
— Потрясающе, — пробормотал я.
Меня мучил один вопрос: каким образом те, кто посылал меня сюда, намеревались спасти экипаж станции? Что я должен предпринять в этой ситуации? И еще: интересно, сознавал. ли я, залезая в спасательную капсулу, что, по сути, ложусь в собственный гроб?
— Кстати, вы имеете возможность спастись, — услышал я голос капитана.
Я что, сказал про спасательную капсулу вслух? Кажется, нет. Я фыркнул:
— Неужели вы могли подумать, что я не уступлю место в шлюпке женщине?
Капитан устало махнул рукой.
— Ладно, давайте прекратим нашу войну. Я не хотел вас обидеть. Однако же вы оказались здесь не случайно. Так для чего же?
— Вот и я думаю о том же, капитан, — сказал я. — И, увы, мне ничего не приходит в голову.
— А я, дурак, намеревался с помощью ареста подтолкнуть вас к более активным действиям.
Капитан совсем выдохся. Он был хмур и выглядел безнадежно больным. Кажется, надежда, которая жила в нем все это время, покинула его. Мне стало его жаль, и я предложил:
— В конце концов, спасательная капсула может быть разыграна в лотерею…
