— Твоя спина, — произнесла она. — Элайджа, это шрамы?
Я напрягся, мою сонливость как рукой сняло.
— Ага, — пробормотал я.
— Как ты их получил?
Её пальцы прослеживали рубцы, и я перевернулся на спину и уставился в потолок.
— Элайджа? — Она дотронулась до моей груди. — Откуда они?
— Я получил их, когда был подростком.
"Грязный мальчишка! Блудник!"
Я внутренне содрогнулся от их голосов, тут же почувствовав себя маленьким, никчемным и пристыженным.
— Подростком?
Я слышал ужас в её голосе.
Блин, и почему я думал, что она не заметит шрамы? Я так сильно хотел быть с ней, что убедил себя, что смогу скрыть их от Мии.
— Как? — спросила она.
Я не ответил, и она потрепала меня по груди.
— Элайджа, как ты получил эти шрамы?
— Это был несчастный случай, — солгал я.
— Несчастный случай, — повторила она.
— Угу.
— Как автомобильная авария?
— Не совсем.
Она хмуро посмотрела на меня.
— Какого рода несчастный случай?
— Я не хочу говорить об этом.
Она помолчала, а затем потерла мою грудь.
— Где были твои родители? Как они допустили, что ты так сильно пострадал, или...
При упоминании моих родителей я сел на кровати и отстранился от неё.
— Я сказал, что не хочу говорить об этом. Боже, Мия, не лезь не в своё дело.
Я пожалел о своём резком тоне в ту же секунду, как произнес эти слова. Мягкий взгляд в глазах Мии исчез, и она скрестила руки на груди.
— Ты прав. Прощу прощения. Это не моё дело, и я не должна была давить.
Её взгляд скользнул по моей спине, и я не мог этого вынести. Если бы остался здесь ещё немного, то рассказал бы ей, что именно произошло, и тогда она бы узнала, каким я был ущербным. Я вылез из её кровати и схватил свою одежду, натягивая её, пока Мия молча наблюдала.
— Уже поздно, мне пора идти.
Я направился к двери, остановившись, когда Мия позвала меня по имени.
— Тебе не обязательно...
Я покачал головой.
— Уже поздно. Спасибо за уроки. До свидания, Мия.
Мия
— Так он сказал, что его шрамы — результат несчастного случая? — Изабель сделала глоток вина из бокала.
Я кивнула и налила себе ещё полбокала вина.
— Угу. Но они так не выглядели.
— Что ты имеешь в виду?
— Они выглядят как... ну, как шрамы, которые могли бы остаться, если бы кого-то били ремнем или чем-то подобным.
Я бросила на Изабель болезненный взгляд.
Она замерла с бокалом у рта.
— Серьезно?
— Угу.
— Думаешь, его родители сделали это?
— Да. Мы дружим всего пару месяцев, но всякий раз, когда я заговариваю о его родителях, он меняет тему. Самое большее, что он когда-либо говорил о своих отношениях с ними, — это то, что они не близки.
