Целую неделю Тэрин не появлялась на занятиях и не отвечала на имейлы Джека. Заболела? Вернулась домой в Мэн? Даже Коди Этвуд не мог – или не хотел – сказать, что с ней случилось. Джек так забеспокоился, что заглянул на ее страницу в «Фейсбуке» – проверить, не обновила ли она свой статус, но она за всю неделю не добавила ни одного поста.
К понедельнику Джек уже был готов позвонить школьному инспектору и предложить провести проверку благополучия. И какое же облегчение он испытал, когда утром кто-то постучал в дверь его кабинета и он, подняв голову, увидел на пороге Тэрин.
– У вас найдется время поговорить?
– Конечно! Рад вас видеть.
Тэрин вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Джек тогда подумал, что ему, наверное, следует попросить ее оставить дверь открытой. После той жалобы он решил, что будет разумно больше никогда не обсуждать что бы то ни было со студенткой или студентом при закрытых дверях. Но он не видел Тэрин с того самого дня, когда она выбежала из ресторана в Музее изящных искусств, и теперь, судя по ее измученному лицу, отчаянно нуждалась в совете или консультации. И он решил оставить дверь закрытой.
– Я беспокоился о вас, – сказал Джек, когда Тэрин села за стол напротив него. – Оказалось, что никто, даже Коди не в курсе, почему вы пропустили занятия на прошлой неделе.
– Неделя выдалась неважная. – Тэрин вздохнула.
– Вы болели?
– Нет, просто мне нужно было время подумать. И я приняла решение. – Тэрин выпрямилась и расправила плечи. – Я хочу поступить в магистратуру. Уже поздно подавать заявление?
– Боюсь, что поздновато. Но шанс еще есть. В особых случаях Совет может сделать исключение.
– Как вы думаете, я могу стать таким особым случаем?
– На моем курсе вы учитесь на «отлично». А профессор Макгуайр сказал мне, что ваше эссе о Мэри Уолстонкрафт[12] выше всяких похвал. Он председатель Совета выпускников, и это хороший знак.
Джек замолчал и попытался хоть что-то прочитать по лицу Тэрин.
– Скажите, почему вы вдруг решили поступать в магистратуру?
