– Неужели так важно, кто их написал? – удивилась Тэрин. – Это же прекрасная и неподвластная времени история любви. Уверена, эти письма вдохновили на написание других историй о несчастных влюбленных. Может, даже на историю о Ромео и Джульетте.
– Превосходное наблюдение, – заметила мисс Иверсон.
И Джек краем уха услышал, как Джессика шепнула Кейтлин: «Подхалимка дешевая».
Дальше они шли мимо картины прерафаэлитов: Элоиза с золотыми волосами в блестящих шелках и Абеляр – красавец с черными кудрями. А рядом совершенно другая версия, где Абеляр – средневековый ученый в капюшоне. На этой картине он скорее похож не на учителя, а на какого-то мага, который целует невинную Элоизу.
– Прям Волдеморт, соблазняющий Гермиону, – сказал Джейсон и заслужил несколько одобрительных смешков.
– Может, она пошла на это ради балла «А+», – вставила Джессика.
Джек заметил, что в этот момент Коди нахмурился и глянул на Тэрин.
Что за сплетни распространяются в этой группе? Они действительно думают, что между ним и Тэрин что-то есть?
Джек был бы рад, если бы экскурсия на этом и закончилась, но, увы, именно в этот момент они подошли к самому эротичному изображению влюбленной пары. Абеляр прижимает руки Элоизы к ее оголенной груди, а на заднем плане за ними из приоткрытой двери подглядывает ее дядя Фульбер. Джеку было плевать на сюжет картины, он смотрел на словно бы светящуюся розовую грудь Элоизы, которая была не подвластна ни времени, ни силе земного притяжения, и остро ощущал присутствие Тэрин, которая стояла рядом и тоже смотрела на эту картину. Она стояла настолько близко, что Джек мог уловить запах ее волос, почувствовать, как рукав ее свитера случайно касается его руки.
Джек резко повернулся и прошел дальше.
Заключительная коллекция иллюстраций была посвящена наказанию Абеляра.
– Раз уж вы читали их переписку, вам должно быть известно, что Фульбер, дядя Элоизы, кастрировал Абеляра в наказание за связь со своей племянницей, – сказала мисс Иверсон. – Поэтому я предупреждаю: некоторые из этих изображений могут шокировать и вызвать отвращение.
И мисс Иверсон оказалась права.
На одной гравюре восемнадцатого века Абеляр лежал распластанный на кровати с балдахином, двое мужчин держали его за ноги, а Фульбер кастрировал, связанная Элоиза наблюдала за происходящим и вопила от ужаса. На другой гравюре голову Абеляра, который был в капюшоне, нагибали вниз, и священник в черной мантии орудовал ножом у него между ног.
