Джек растерянно открыл конверт, ожидая найти в нем поздравительную открытку. Открытка там была, только на ней были изображены воздушные шары и летающие младенцы. Такие на день рождения не дарят. Тут было что-то другое. И до Джека постепенно начало доходить – что.
– Готов стать папочкой? – Мэгги счастливо улыбнулась.
– О боже! – Джеку в первые секунды даже показалось, что он ослышался. – Это правда?
У Мэгги слезы набежали на глаза, она часто заморгала.
– Да, правда. Не хотела тебе говорить, пока не буду уверена, что все идет прекрасно. Сегодня утром ходила на прием к своей акушерке-гинекологу, она сказала, что все хорошо. Ультразвук, анализ крови. Ребенок будет октябрьский, как раз к Хэллоуину поспеет.
У Джека затуманивается зрение, он не может разглядеть лицо Мэгги.
«Ребенок. – Он вытирает слезы. – Наш ребенок».
– Можешь себе представить? В Рождество нас будет трое. Наше первое семейное Рождество!
Джек вскочил на ноги, обошел стол и обнял жену:
– Я люблю тебя, господи, как же я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю.
Мэгги расплакалась, и они на какой-то момент забыли, что вокруг люди, забыли обо всем на свете, кроме того, что держат друг друга в объятиях и скоро совершится чудо, которое навсегда изменит их жизнь.
– И в этот раз, – сказала Мэгги, – все пройдет хорошо. Я чувствую. Все будет просто прекрасно.
Но все было далеко не прекрасно.
Утром в понедельник в почтовом ящике своего офиса Джек обнаружил письмо, которое было адресовано ему лично. В конверте лежала открытка, на которой были изображены страстно обнимающиеся Абеляр и Элоиза. А внутри – написанная от руки строчка из четвертого письма Элоизы к возлюбленному: «Небеса велят мне отречься от роковой страсти, которая связывает меня с тобой, но нет, мое сердце никогда не сможет смириться».
Подписи не было, но Джек знал, кто это прислал.
Он пришел в бешенство, отнес открытку в мужской туалет и там, разорвав, спустил в унитаз, а потом стоял в кабинке, смотрел, как вода уносит клочки бумаги, и старался унять дрожь в руках. Он надеялся, что проблема решится сама собой, что Тэрин потеряет к нему интерес или увлечется кем-то другим, но теперь понял, что ничто само собой не рассосется. Надо было покончить с этим, пока его жизнь не полетела под откос.
Утром, когда Джек пришел на семинар, Тэрин уже сидела на своем месте, только на этот раз в красном, как сигнал тревоги, свитере. Она встретилась с ним взглядом, и ее глаза заблестели, словно она хотела ему сказать: лучше бы ты обратил на меня внимание. Джек, симулируя спокойствие, обвел группу взглядом, хотя на самом деле был бы счастлив оказаться где угодно, но только не в этой аудитории.
