Ты жаждешь, - прочь стреми свой бег,
Хоть двадцать тысяч человек
Смерть приняли в бою,
Чтоб славу для тебя стяжать,
А ты ее теперь отдать
Готов за жизнь свою.
В веках грядущих кто поймет
Изменчивость твою? Где тот
Герой, кого являли нам
Маренго, Лоди и Ваграм?
Иль дух твой - как поток:
Наполненный снегами с круч,
Он вниз свергается, могуч,
Неистов и широк;
Когда ж нет помощи ничьей,
Он - жалкий, высохший ручей,
И вдоль него тогда
Остатки буйств его видны
Навалены, наметены,
Но силы нет следа.
15
Пришпорь коня! Не то опять
Тебе придется услыхать
Твоих гвардейцев стон,
В котором, мнилось, жгучий стыд
Был с яростью и болью слит:
"Уж лучше б умер он!"
Но прежде чем скакать назад,
На поле брось последний взгляд,
Прощаясь навсегда.
Туманный месяц свет струит
В долину, и она бурлит,
Как полая вода,
Когда весенняя река
Несет пожитки бедняка,
Стремя за валом вал,
Так бешеный поток людей
Знамена, пушки, лошадей
Увлек лавиною своей
И в поле разбросал.
16
Чу! Мстительный и грозный крик
До слуха твоего достиг.
То в прорванном тылу твоем
Пруссак орудует копьем.
В снегах Березины
Не так зловещ был возглас тот,
Когда от крови таял лед,
И, средь бегущих сея страх,
Кричали яростно "ура!"
Донских степей сыны.
Иль вспомни вопль, что мрак пронзил
Под Лейпцигом, когда без сил,
Тобой союзник брошен был
И трупов полная река
Прияла тело поляка.
Тебе ж средь этих бед судьбой
Назначен жребий был другой.
И ныне роковой исход
Ждал не сраженье, не поход;
Нет, час решительный настал,
Ты славу, имя потерял,
Империю и честь;
И пал с главы твоей венец,
Когда излились наконец
Небесный гнев и месть.
17
Ты хочешь жить? Тогда смирись,
Витиям дерзким покорись,
Которых некогда презрел;
Они среди ничтожных дел
Решат твой царственный удел.
Иль жребий менее суров
Искать приюта у врагов,
Против которых свой кинжал
Ты постоянно обнажал?
Тому примеры есть
В анналах древности седой.
И, будь свободен выбор твой,
Тебе б он сделал честь.
Так приходи. Мы не почтем
Поверженного ниц врагом,
Хоть горький опыт говорит:
Дружить с тобой не сможет бритт.
И все ж мы скажем; приходи,
Но не скрывай надежд в груди,
Не помышляй, что впереди
Тебя ждет власть опять.
Мы не хотим, чтоб спесь твоя,
Таящаяся, как змея,
Могла главу поднять.
Приди, но ты не сможешь, знай,
Ни остров, ни единый край
Теперь своим наречь;
Тебя покинут все войска:
Не должно оставлять клинка,
Чтоб завладела им рука,
Из коей вырван меч.
18
Быть может, ты, покинув свет,
