Старшая сестра, протирая глаза от дыма, выходит из кухни.
— А ну-ка посмотри! — Отец протягивает ей цветастый шелковый платок.
Глаза сестры загораются от радости.
— Спасибо, — благодарит она, смущенная и довольная.
Старшему брату достается полосатая рубашка, другому — вельветовые брюки. Теперь моя очередь! Но нет, отец достает на этот раз подарок самому младшему брату! Матроску!
— А мне? — спрашиваю я, волнуясь.
— И тебе есть, сынок! — С этими словами отец вытаскивает красную бархатную тюбетейку. Теперь блестят глаза у меня. — Ну-ка примерь, — говорит он и надевает тюбетейку мне на голову. — Э, наградил же тебя бог головой, сынок!
Тюбетейка мне мала.
— Ничего! — говорит папа и сажает тюбетейку на коленную чашечку, затем дергает за один край.
Раздается треск. Я со страхом смотрю на тюбетейку. Нет, целая. Отец снова, пробует надеть на мою голову. Хоть и давит немножко, но терпеть можно.
— Ну и голова у тебя, сынок! — снова смеется папа.
Средний брат не без ехидства вставляет:
— Голова-то большая, да ума маловато.
Сестра хлопает его по плечу:
— Когда он вырастет с тебя, будет поумнее, чем ты.
— А себе-то что? — Мама глядит на отца с благодарностью. — Себе-то ничего не купили?
Отец улыбается.
— Потом… Потом и мне купим. Что я, ребенок, что ли…
Старшие братья тут же уносятся на улицу. А как же, надо же показать обновки.
…На следующее утро я проснулся оттого, что кто-то легонько потрепал меня за плечо. Я еще не открыл глаза, как в нос мне ударил запах усьмы. Надо мной склонилась мать и улыбалась. Густые брови ее были черные-пречерные, мама красила только брови. «Брови надо поливать», — шутила она.
— Тихо, — сказала мама, прижав палец к губам. — Не разбуди младшего. Вставай и быстренько умойся.
Больше ничего не нужно было добавлять. Я сразу понял — мы идем к дяде, а младший брат останется дома. С нами двумя не справиться. Стоит малышу пройти пять шагов, как он начинает проситься на руки, капризничать. А дорога длинная.
Я глянул на братишку — сладко спит, головой упираясь в стенку. Проснется, увидит, что мы ушли, такой ор поднимет. Дома останется сестра.
Я быстренько умылся и выпил чаю.
— Смотри за детьми, — строго сказала мама сестре, которая сидела в углу айвана, выжимала сок усьмы в пиалу и мазала им брови.
— Не беспокойтесь, — сестра вертела головой, гляделась в осколок зеркала, который лежал перед ней, и улыбалась, — присмотрю.
Сестра, у меня очень добрая. Когда мамы нет, мы все вертимся вокруг нее…
