Последнее подействовало на жену.
Нурислам питал слабость к военной литературе. Он знал всех великих полководцев и мог, например, легко сказать, сколько солдат, кавалерии и пушек участвовало с обеих сторон в битве при Аустерлице. «Понимаешь, Петр Первый был не только большим полководцем, но и хитрой лисой, — вдруг говорил он Наде. — В Полтавской битве он специально переодел гвардейский полк в крестьянскую одежду, и Карл, полагая, что перед ним новобранцы, в решающий момент сражения направил удар своей гвардии именно по этому полку и, конечно, просчитался».
Надя равнодушно слушала мужа, и тот сникал. «Почему коллекционеры имеют свои клубы, кружки, а мы, интересующиеся историей военных битв и морских сражений, не знаем даже друг друга?» — сокрушался он про себя.
— Погуляем с часок? — предложил Нурислам жене.
— Нет-нет, — поспешно отозвалась она. — Ты устал, отдохни хоть немного.
Нурислам ушел на кухню, перемыл всю посуду и, сев к столу, задумался. Завтрашний день ожидался суматошный, запутанный. «Чего я высунулся с этим ремонтом? Будто своих забот мало… — подумал он о себе. — Чтобы насолить Красько, удивить всех?»
* * *
На другой день Нурислам неожиданно встретил возле мастерских Санию Кутдусову. Они вместе учились в школе. В десятом классе Нурислам дружил с этой маленькой, изящной Санией, которая очень важничала и просила называть ее Соней.
Теперь Соня была далеко не изящной, но все же миловидной, со вкусом одетой женщиной. Она ласково оглядела старого товарища.
— На обед торопишься? — спросила она. — Зайдем в кафе, я тоже перекушу.
Они сели за угловой столик. Нурислам оглядел нарядную Соню и застеснялся своего старого, поношенного костюма.
— Как семья? — спросил он, чтобы отвлечься. — Муж, наверное, большой начальник? Или профессор?
— Кандидат наук, — ответила Соня, не поддаваясь его шутливому тону. — Уже три года, как я его выгнала. Дело даже не в том, что моего мужа часто видели с одной из его студенток. Просто я его никогда не любила.
«Ничего себе, разговор начали», — изумился Нурислам про себя и несмело поинтересовался:
— Одна воспитываешь детей?
Соня подняли на него насмешливые глаза.
— У меня хватило ума не заводить детей с мужчиной, которого не любила.
Она придвинула к себе мясной салат и подцепила вилкой тонкое колечко лука.
Нурислам поглядел на чистую, ухоженную кожу ее лица, маленькую грудь и подумал против воли: «Жизнь-то не очень тебя поломала, Сонечка. Больно уж ты гладкая…»
