Повернулась и ушла. Розенфельд помахал рукой, но Лайза не обернулась.
* * *
Кабинет доктора Фирман, как оказалось, соседствовал с кабинетом профессора Литроу. Почему Розенфельд раньше не обратил внимания? Впрочем, какое это имело значение? Фирман два года работала с Литроу — естественно, кабинеты их были рядом.
Розенфельд долго думал, позвонить Магде и договориться о встрече (она могла отказать, и что тогда?) или явиться без приглашения? Позвонил и договорился — неожиданно легко. «Конечно, я о вас слышала, приходите, буду рада знакомству». Даже не поинтересовалась, о чем хочет говорить с ней полицейский эксперт.
Кабинет как две капли воды был похож на каморку Розенфельда в Управлении полиции: закуток, где, скорее всего, раньше хранились пылесосы и швабры. Стол, компьютер, книги, диски, маленькое удобное кресло и два вставленных друг в друга пластиковых стула. Магда оказалась хрупкой, невысокой, с копной рыжих волос, причесать которые, видимо, было невозможно. Крупные черты лица — скорее мужские, чем женские. Большие зеленые глаза. Позже, анализируя разговор, Розенфельд вспоминал только глаза и взгляд. И слова, конечно.
— Я слышала о вас, доктор Розенфельд. Дело Пранделли. Дело Гамова. Дело Штемлера.
— Я к вам не по делу, то есть не по делу, связанному с экспертизой, доктор Фирман.
— Присаживайтесь. Места здесь мало, один стул придется выставить за дверь.
— Как у меня, — пробормотал Розенфельд. — Я привык.
— О чем вы хотели поговорить? Погодите, я догадаюсь. Видела вас позавчера, вы были у профессора Литроу. И в тот же день вечером встречались с той женщиной. Я видела: вы сидели в кафе у Ллойда. У окна.
— Мы с Лайзой, — счел нужным объяснить Розенфельд, — давние знакомые. Учились в одной школе. Я ведь родом из Детройта.
— А я из Эверетта. Это небольшой городок, две тысячи жителей, все наперечет. Когда я родилась, то оказалась в списке тысяча сто одиннадцатой. Интересно, правда?
— Да, — осторожно сказал Розенфельд. Она придавала значение числам? Может, действительно…
Глупости.
— Если честно… — Розенфельд решил идти напрямик, он не мог хитрить с этой женщиной, не хотел выдумывать несуществующие истории и наводящие вопросы. — Если честно, я хотел познакомиться с вами, чтобы понять, действительно ли вы могли навести порчу на Любомира Смиловича.
Он думал — был уверен! — что она рассердится, может, даже не захочет продолжать разговор, но по ее реакции он поймет… что?
Магда рассмеялась — от всей души, запрокинув голову и не сдерживая смех.
