— Хи-хи-хи, — промолвил он, переводя взгляд с Камчатки на Тишку.
Камчатка помрачнел липом и как ни в чем не бывало шагнул к пареньку.
— Руки-то подними! — И, стягивая с него душистые тряпки, добавил серьезно: — Спасибо, что донес. Иначе мы бы фижмы поломали — и грош цена тогда эфтим робронам.
— Вы чего не поделили, ребята? — спросил Гнус, задержавшийся во дворе, чтобы отлить. Простецкая, оспой изрытая его рожа осталась невозмутимой, когда, так и не застегнув пуговицу на штанах, он поднял локти, позволив рухляди упасть на пол, а на ладони его, непонятно откуда взявшись, блеснул нож.
Ванька перевел глаза на Тишку: тот смотрел на них, дрожа от страха. За его спиной бабка Стсшка выпучила глаза и зажала рот обеими руками.
— Положь узел на стол, — гаркнул Ванька на беглого слугу. И молвил примирительно: — Да ладно, дядя Петр. Давай лучше добычу дуванить.
Следующий день они провели в приятном отдохновении, отъедаясь и утоляя жажду, а от семинарских баек Тишки Ванька так даже отупел. Переслушал, наверное, про приключения в малопонятном жизненном устройстве семинарии и объелся новыми словами. Под вечер Гнус, протрезвленный ведром холодной воды, был отправлен Камчаткой к Анненгофскому дворцу. Вернулся он еще засветло и рассказал, что вокруг дворца бродят с ружьями, в дула которых вставлены багинеты, солдаты-сторожа, а штыки эти у них наточены.
— Все правильно, — неизвестно чему обрадовался Камчатка. И тут же взялся обучить молодежь настоящей воровской игре в карты. У Гнуса на раскрытой ладони явилась колода. Ванька не постеснялся, попросил ее посмотреть: карты были самодельные, растрепанные, а хуже всего, что трещины, задиры и пятна на рубашках слишком походили на письмена, заученные хозяином на память. Сыграй он сейчас с Гнусом хоть и в любимого деревенского дурачка, только и знал бы, что получать колодой но носу. Голова у Ваньки приятно кружилась от дорогого вина, а пуще того от вчерашнего успеха, и он прикинул, что не грех в видах политичных проиграть Камчатке малую толику.
— Для первого научения отрокам сгодятся, — успокоил его Камчатка. — Воровская игра проста, козыри в ней не положены. Выигрывает тот, кто первый наберет двадцать одно очко, но перебирать нельзя. Запоминайте цену карт: туз любой масти — одиннадцать очков, король — четыре…
Поскольку, если не на интерес, воровская игра оказалась гораздо скучнее дурачка, договорились все-таки обойти круг «по маленькой», и в конце концов Тишка, игравший в «очко» второй раз в жизни, лишился всей своей четверти пая во вчерашней добыче, Ванька, полный новичок, — половины пая, а наставник его, Камчатка, остался при своих.
