Ванька ответил, что покажет место на берегу Яузы, где господин его закопал труп. Граф кивнул, дернул правой ногой. Ванька тут же отпустил графские ботфорты. Под молящим и честным Ванькиным взглядом его сиятельство прошелся по застенку, от дыбы до очага, где стараниями палача, приземистого мужика в красной рубахе и переднике, уже разгорелся огонь и грелись клещи различных размеров.
— Что ж, Ванька Осипов, преданный ее величеству государыне императрице русский мужичок, вот как я поступлю. Даю тебе сержанта и пятерых солдат, и веди их во двор своего преступного господина. Если откопаете тело солдатское, приказываю тебе господина своего и причастных к делу тому злому его людей арестовать и, связав, предо мною поставить.
И пятью ружейными штыками ощетинившись, протопал Ванькин конвой ночными московскими улицами, рогатки, как детские игрушки, разметывая. Ванька размечтался: вот так бы и на воровское дело ходить! Мечталось ему легко: голова была воздушно пуста с голоду, и ноги ватно подгибались.
У ворот темного филатьевского двора попросил солдата-усача посветить фонарем на ворота, с удовлетворением увидел, что его надпись опять проступила на некрашеных досках, взял ружье и изо всех остатних сил грохнул прикладом но слову «свинья»:
— Эй, хозяин, открывай: Стукалов монастырь в ворота стучит!
— Тайной канцелярии московски контора! — рыкнул, в свою очередь, зверообразный капрал-преображенец.
Грюкнул болт засова, и явилась в щели, на фонарь сощуренная, заспанная мордатого самого лакея, что Ваньку поймал.
— Вяжите сего в первую голову, солдаты-молодцы! — возликовал Ванька и забалагурил. — Ты меня, Митька, взял у Панского ряда днем, а я тебя ночью, вот и в расчете.
В окнах хозяйских покоев и в молодцовской уже светилось. Однако Ванька первым делом повел конвойных на кухню, поднял с печи кухарку Настку и подтолкнул вперед капрала. Тот, как в пути было договорено, заорал:
— Что есть в печи, на стол мечи! Тайной канцелярии московска контора пришла твоего господина имать!
Настка до того перепугалась, что забыла солонку на стол поставить. Ванька ел, аж за ушами трещало, а когда солдаты принялись набивать трубки, а одного капрал послал заменить караульного, Ванька как ни в чем не бывало поел вдобавок и вместе с караульным. Уж подумывал, не отвалиться ли от каши, когда в дверях явился полностью одетый Филатьев: очко у него, видать, дрожало, и он. не выдержав неизвестности, решил поторопить события.
