Поздней осенью 1945 года «секретный» дискурс был стремительно выведен за делопроизводственные и кадровые рамки и дополнился страшными словами «шпионаж» и «вербовка». Маршал Жуков пришел к выводу, что утечки секретной информации происходят через свободное общение с союзниками и немцами, и попытался развернуть советское оккупационное сообщество к традиционному пониманию бдительности как важному условию сохранения государственной и военной тайны, перекрыть каналы доступа к чувствительной информации, укрепить советскую стену секретности, в которой под влиянием победной весенне-летней эйфории появились разрывы и трещины. 16 ноября 1945 года был подписан и размножен типографским способом совершенно секретный приказ Главнокомандующего Группы советских оккупационных войск в Германии № 0016 «О повышении бдительности офицерского состава»293. Действие этого приказа распространялось и на СВАГ.
Непосредственным поводом послужил неприятный эпизод вербовки иностранной военной разведкой советского офицера М. Едва ли не главной предпосылкой потери бдительности и предательств маршал Жуков назвал (вернее показал на примере) сохранявшуюся эйфорию от условной встречи на Эльбе и сложившийся к тому времени в советской зоне оккупации относительно свободный образ жизни «советских оккупантов». Он довольно подробно описал в приказе обстоятельства скандального происшествия: «Состоящий в резерве офицер М. в течение трех месяцев никакой работы по службе не выполнял и от безделья вместе с другими офицерами начал посещать рестораны и увеселительные места в городе Берлине, в результате познакомился с иностранными офицерами и в течение месяца вместе с ними выпивал и общался с немками. При этом иностранные офицеры неоднократно оказывали ему мелкие услуги, после чего и от него потребовали собрать «кой-какие сведения». Офицер М. согласился, но «вовремя был арестован». Так маршал предостерег своих офицеров, а также призвал к бдительности тех, кто за этими офицерами должен был присматривать. Заметим попутно, что фабула предательства капитана Воробейцева, отрицательного персонажа уже упоминавшегося романа Э. Казакевича, очень похожа на историю падения офицера М. из приказа Жукова. Казакевич, вероятно, был знаком с этим документом или стал очевидцем какой-то похожей истории.
В ноябре – декабре 1945 года политработники провели со сваговцами беседы и занятия на тему «Быть особенно бдительным»294. Некоторые документы передают атмосферу проходивших в то время собраний и обсуждений. В комендатуре города Мюльхаузен, как заверял руководство начальник политотдела УСВА федеральной земли Тюрингия, «офицеры сами развернули критику недобросовестной работы отдельных военнослужащих»: офицеры Х. и Ф. (откомандированные из комендатуры), «потеряв офицерский облик и всякую бдительность, якшались с немками, пьянствовали вместе с ними <…> и являлись, по существу находкой для шпионов». Но эти филиппики были адресованы тем, кто уже был наказан и на собрании не присутствовал. Действующих сослуживцев в разгромной самокритике постарались не упоминать. Зато прозвучал пример ужасного грехопадения офицера К. Он имел несчастье подарить фотокарточку немцу
