Первый курс дался на удивление легко, не заметил, как и время пролетело. Пашка подружился с ребятами, уже не скрывал своих поэтических упражнений и носил стихи в редакции молодежных газет. Изредка его даже печатали. Друзья подбадривали парня, предсказывали ему большие успехи, а он пьянел от похвал, временами даже верил в свою будущую литературную славу,
Начались занятия на втором курсе. Как «бывалые» студенты, пошли однажды поглядеть на новичков. И вот тут Пашка, как говорится, попал в сети. Он и не предполагал, что девичья краса обладает такой силой. До того памятного вечера он полагал, что все девчата как девчата, лишь изредка сердце его на ласковый девичий взгляд отзывалось необычным перебоем. Но тут же гнал прочь искушения, не думал о своих чувствах, брался за учебники — и все проходило.
На этот раз, однако, с ним произошло что-то совсем иное. Как говаривали герои античной литературы, стрела Амура навылет пронзила сердце парня, едва только тот кинул глазом на красавицу. Это была необыкновенная девушка, какое-то неземное существо, совершенно отличное от всех остальных, которые не вызывали в его душе особых чувств. И вот он, студент второго курса, увидел ее в аудитории среди первокурсников. Уже одно это обстоятельство, казалось, должно было придать ему смелости. Но этой смелости как раз и не хватало Пашке. Молодежь знакомилась: расспрашивали друг друга, кто откуда приехал, шутили, смеялись. Лишь Пашка Корицкий стоял в растерянности, не в силах вымолвить слова, ступить шага. Ноги будто приросли к полу. До его слуха долетел ее звонкий смех. Он увидел ее белые ровные зубы, искристые глаза, розовые щеки. Казалось, ее лицо в обрамлении светлых волос излучало какое-то особое сияние, от которого кружилась голова и на сердце становилось легко-легко; хотелось вскрикнуть от радости. Фея, нимфа, русалка — с кем еще можно было ее сравнить?
Зазвенел звонок, студенты из коридора шумною гурьбою стали вливаться в аудитории, рассаживаться по своим местам.
Пашка сел за свой стол в третьем ряду, приготовился слушать лекцию по литературе средневековья — о рапсодах, миннезингерах, сагах. Даже пытался записывать за преподавателем, но ничего толком не получалось. Все мысли были заняты светловолосой красавицей. Он видел ее улыбку, белоснежные зубы, живые искристые глаза, видел длинное сиреневое платье, перехваченное в талии широким белым поясом, видел на тонкой шее сверкающую нитку бус, стройные ножки в туфельках на тонких каблучках, отчего девушка казалась стройнее. Грациозные движения, очертания девичьей груди — все это живо стояло перед глазами.
