Проверяющие, презрительно кривясь, рисовали в своих журналах двойки и тройки, после чего убывали, а в колонии о спортподготовке никто не вспоминал еще полгода.
Впрочем, напряженная колонийская служба не оставляла времени для таких «глупостей», как спорт. Бесконечные дежурства, наряды, «усиления», тревоги выматывали так, что впору до дома бы дотащиться. А были еще огороды, хозяйство…
На каком-то субботнике, выпив, офицеры затеяли шутливую борьбу. Распалившийся Колька Мамбетов принялся демонстрировать окружающим приемы малоизвестного в ту пору каратэ, предложил побороться здоровяку Медведю.
Начальник колонии только хмыкнул добродушно, но Колькиных «выпендронов» не забыл. И вскоре на очередном собрании объявил громогласно:
— Тут нам с УВД разнарядка пришла — направить одного человека на первенство управления по борьбе самбо. Мы посоветовались и решили послать самого достойного — капитана Мамбетова.
Колька уехал на соревнования — и пропал. Прошла неделя. Встревоженный Медведь поручил мне выяснить, в чем дело. Я пошел навестить Мамбетова дома, благо жил он здесь же, в поселке. Во дворе меня встретил Колькин отец — старый казах.
— Здрасьте, дедушка! Что-то Николая на службе нет. Начальник велел узнать: может, случилось что? — спросил я.
— Ой-ой, — запричитал дед. — Балной Колка, савсем балной!
— Что с ним?
— Ой, Колка — дурак! На соревнованиях баролся! Теперь двери зубами открывает…
Оказалось, что капитан Мамбетов пал жертвой своего гонора. Прибыв на соревнования, большинство участников которых составляли такие же, как он, колонийские неумехи, Колька выкатил грудь колесом и усиленно изображал из себя опытного борца. На том и попался. Организаторы состязаний приняли его за серьезного спортсмена и в первой же схватке свели с настоящим самбистом-разрядником. Тот, введенный в заблуждение самоуверенным видом соперника, крутанул и шварканул его от души. В результате у Кольки оказались вывихнутыми сразу обе руки.
Позже, разобравшись что к чему, самбист извинялся, укоряя Мамбетова:
— Ты бы шепнул мне, что приемов не знаешь, я бы тебя аккуратненько уложил. А то подумал, что ты и впрямь чемпион какой-то…
Конечно, профессионализм тюремщика состоит вовсе не в том, чтобы метко стрелять или колоть ударами кулака кирпичи. Применение силы против осужденного — ситуация хотя и вполне вероятная, но все же достаточно редкая, ибо настоящий тюремщик просто не допустит, чтобы заключенный вышел из повиновения до такой степени, когда требуется лупить его палкой.
