Эти слова заставили меня вспомнить школьные времена и тех задир, что постоянно издевались надо мной.
«Если я это сделаю, они прекратят, он прекратит и тогда мне больше не будет больно?»
— Простите, пожалуйста, господин.
«Только поцеловать и эта боль уйдёт. Только это и всё прекратиться и мне больше не нужно будет страдать»
Всё будто в тумане. Тело ватное, я толком не могу даже двинуться. Да и мне и не надо. Лоран заботливо приблизил моё лицо к своим туфлям, что уже покрылись пылью.
«Ничего сложного, просто поцеловать»
Когда губы коснулись его обуви, я почувствовал горьковатый, но уже знакомый привкус. Школьные ботинки, такие же на вкус.
В голове, которая всё ещё чудом может соображать, появились те кадры, запрятанные глубоко в сознании. Меня раздевали, фотографировали, били, топтали, высмеивали, заставляли целовать, облизывать и даже жевать обувь.
— Хороший мальчик.
Лоран потянул волосы. Я вновь встретился с ним взглядом. Его лицо не злое и не доброе. Оно скорей, безразличное. Прошлые задиры, хотя бы получали от этого удовольствие, но не он. Ему как будто это безразлично.
Будто он увидел то, что итак было очевидно.
— Вот видишь, Ральф. Ты ни капли не изменился. Ты стал сильнее и даже может быть смелее, но внутри остался всё тем же. Ты будешь бояться, пресмыкаться, умолять, избегать, унижаться перед человеком сильнее тебя. Ты просто ошибочно принял свой апгрейд характеристик за изменение. Но это ни так. И если ты этого не поймёшь, то так и не изменишься.
— Я… не изменился?
Я уже толком перестал, что либо понимать. Уж слишком сильно мешает боль, чувство тошноты и головокружение.
— А ты сам как думаешь?
Я не знал, что и сказать. Я уже перестал ощущать тело, а глаза сами начали закрываться.
— Ральф, запомни эти пять минут своей жизни и хорошенько обдумай, как придёшь в себя.
«Обдумать?»
Эта была последняя мысль, после которой я потерял сознание.
…………………………………………………………………………………………………………………………………….
Неделя спустя — Лоран.
— Хлп хлп хва-хва хлп хва хва хва…
Разодранные костяшки рук покрытые кровью, болезненно горят, пока по щекам не переставая текут ручейки слёз. Сколько бы я их не стирал, они продолжают течь.
Я сижу над телом парня лет шестнадцати, по лицу которого уже сложно опознать, кто он. Я не чувствую, как его грудь поднимается и спускается. Скорей всего он уже мёртв.
«Я не плохой, не плохо. Я не хотел, не хотел этого»
В душе всё сжалось, сложно дышать, сквозь плач, который нельзя остановить.
