С этими жестокими для каждого парня словами, она сдавила мою рану руками.
— Ай айай, больно же, Хильда.
— Будет тебе уроком не распускать руки, опс прошу прощения руку.
Хильда надавила ещё сильнее.
— Понял, понял, прости Хильда, обещаю, что больше такого не повториться.
— Хороший мальчик.
Продолжая слегка надавливать на руку, Хильда встала. Пока её взгляд блуждает по комнате, словно ища, что-то, она похлопала меня по щеке.
— Больно, Чёрт возьми, а ещё доктором себя называет.
«Хоть и больновато, но что-то есть в её этом взгляде и дерзковатом поведении»
Проклиная и восхищаясь ею про себя, я развалился на диване, ожидая пока Хильда выйдет из ванны. От скуки, я начал изучать деревянный потолок. Кажется, доски, из которых он сделан, настолько старые, что уже начали слегка подгнивать.
Я начал чувствовать журчание в животе
«Хочу есть»
Я направился на кухню в надежде найти, что нибудь вкусное, но увы в холодильнике не оказалось практически ничего съедобного. А всё что там было из еды, уже либо слегка подпортилось, либо было мне не по вкусу.
Цокнув языком, я перешёл к поиску еды в шкафчиках.
«Бинго детка»
Там я нашёл с десяток различных консервов.
«Идеально, тут даже килька есть»
Взяв четыре консерва, две вилки и одну открывашку, я понёс всё это в зал.
Положив всё это на столик, на котором стоит телевизор, я взял открывашку и открыл два консерва.
«Ну так две мне и две Хильде, всё поровну»
До носа донёсся приятный запах консервированной в масле кильки. Взяв вилку, я сразу же начал жадно есть всё, что там было. Не прошло и трёх минут, как банка была опустошена.
Я сразу же принялся за вторую. И вот когда я более менее наполнил желудок.
«Вкусновато, но маловато»
Голодный взгляд, сразу же прицепился к двум оставшимся банкам кильки.
«Я сделал всё что мог, но не могу же сдержать свой голод ради женщины, которая назвала меня скорострелом и человеком с маленьким пенисом»
Я открыл ещё две банки, но теперь взял их с собой на диван, и аккуратно поставив один консерв возле себя, я начал медленно есть. Я наслаждался каждой килькой, которая попадала мне в рот.
«О килька, ну почему ты так прекрасно, словно гений чистой вкусноты»
Восхищаясь всем вкусом, который могла дать мне килька, я заметил, как Хильда вышла из ванной одетой в большую белую рубашку, которая по идеи должна была выполнять функцию прикрытия её тела, но из-за влажности, рубашка облепила практически всё её тело, подчёркивая каждый изгиб.
Рубашка едва доход до колен. Кажется, что если произойдёт хоть какое-то слабое дуновение ветра, то я увижу нечто, что находится под это белой тканью.
