– А, это ты, – сказала она. – Чего тебе?
Я начала объяснять, что сегодня будет немного шумно, но она перебила меня, заговорив громче.
– Джон вчера звонил в управу, чтобы пожаловаться, – сказала она. – Так ведь, Джон? – крикнула она, оглянувшись через плечо. – Он попросил их прийти и положить этому конец.
Сложив руки на груди, она стояла на пороге и смотрела на меня.
– Это должно быть запрещено, – сказала она.
Из квартиры послышалось шарканье, и за Паулой появился Джон.
– Уберись с дороги, Ленни, – хрипло сказал он собаке.
– От таких людей, как ты, – сказала Паула мне, – меня тошнит. Тошнит от того, как вы себя ведете.
– Видите ли, – сказал Джон, – мы живем здесь почти сорок лет.
– Я слышу, как вы топаете, – сказала Паула. – Наверное, вы даже обувь не снимаете. Ты, наверное, специально надеваешь туфли на каблуке. У тебя там был вчера кто-то, какой-то мужчина, я слышала. Отвратительно.
– Я болен, знаете ли, – сказал Джон.
– Я слышала тебя с ним, – сказала Паула. Она издала пронзительный маленький смешок, передразнивая, и манерно приложила руку к щеке. – Думаешь, ты можешь нас одурачить?
– У меня рак, понимаете, – сказал Джон.
– У него рак, – сказала Паула, решительно указывая на Джона пальцем. – А ты там наверху танцуешь в туфлях на каблуках и бросаешься на мужчин.
– Мне нехорошо, – сказал Джон.
– Конечно, тебе нехорошо, Джон, – сказала Паула. – Но некоторым людям наплевать, есть у тебя рак или нет, они продолжают вести себя как хотят.
Я попыталась объяснить, что, когда будут постелены новые звуконепроницаемые полы, шума будет меньше.
– Да что ты говоришь! – сказала Паула. – Мне уже сполна хватило звуков из твоей квартиры, я слышу их и днем и ночью. Меня тошнит, – сказала она, – от звука твоего голоса.
Она распалялась всё больше и больше: я видела, как ее грузное тело слегка подергивается, а голова качается из стороны в сторону, будто внутри нее что-то прорастает и раскрывается, желая выйти наружу. Она явно заводилась нарочно: она хотела выйти за пределы, как будто пытаясь доказать себе, что свободна. Я стояла молча. Ее рот стягивался и морщился, и я почувствовала, что она вот-вот в меня плюнет. Вместо этого она схватилась за край двери и приблизила свое лицо к моему.
– Меня от тебя воротит, – сказала она и с размаха хлопнула дверью.
Я пошла обратно наверх. У Тони в руке был молоток, и он уже начал отковыривать ламинат. Я сказала ему, что, возможно, сегодня всё-таки не стоит начинать работу с полом. Он не остановился: он продолжил отдирать пластину за пластиной, складывая их в кучу позади себя.
