– Итак, – сказала она, опустив руки на плечи мальчика, так что он невольно вздрогнул. – Что будем делать?
– Тебя когда-нибудь посещает чувство, – спросил меня Дейл, – что, если бы не ты, всё накрылось бы медным тазом?
Я ответила, что меня чаще посещает противоположное чувство: люди могут лучше проявить себя, когда рядом с ними нет человека, который всё время указывает, что делать.
– Тогда я, наверное, делаю что-то не так, – сказал Дейл. – Здесь без меня никто и палец о палец не ударит.
Он взял из набора серебряный зажим и закрепил им часть моих волос. Краску нужно будет держать по крайней мере полчаса, сказал он и выразил надежду, что я никуда не тороплюсь. Он взял второй зажим и закрепил еще несколько прядей. Я наблюдала за ним в зеркало. Он взял третий зажим и, пока отделял одну прядь от другой, зажал его между губами.
– И я никуда не тороплюсь, – сказал он вскоре. – Свидание отменилось. Как оказалось, к счастью, – добавил он.
Мальчик в соседнем кресле с любопытством разглядывал себя в зеркале.
– Какую стрижку хочешь? – спросила его Сэмми. – Ирокез? Под ноль?
Он пожал плечами и посмотрел в сторону. У него было мягкое, землистого цвета лицо с длинным закругленным носом, который придавал ему задумчивый вид. С его пухлых розовых губ не сходила странная загадочная улыбка. Наконец он пробормотал что-то так тихо, что было невозможно разобрать.
– Что? – спросила Сэмми.
Она наклонилась ближе, чтобы разобрать его слова, но мальчик больше их не повторил.
– Это может показаться странным, – сказал Дейл, – но я почувствовал облегчение. Хотя этот человек мне действительно нравится. – Он прервался, чтобы закрепить еще несколько прядей. – Просто сейчас я всё больше и больше понимаю, – он сделал еще одну паузу, чтобы заколоть очередную прядь, – что оно того не стоит, от всего этого больше неприятностей.
Я спросила каких.
– Даже не знаю, – сказал он. – Возможно, всё дело в возрасте. Я просто чувствую, что меня это как-то не интересует.
Было время, продолжил он, когда перспектива провести вечер в одиночестве казалась ему настолько ужасающей, что он был готов пойти куда угодно и с кем угодно, лишь бы не оставаться одному. Но сейчас он обнаружил, что с тем же успехом может провести время один.
– И если кого-то это не устраивает, – сказал он, – как я уже и говорил, меня это не интересует.
В зеркало я наблюдала за его темной фигурой, беглыми движениями пальцев, сосредоточенным выражением, которое принимало его длинное и узкое лицо. Сзади к нему подошла администратор с телефоном в руках. Она тронула его за плечо и передала ему трубку.
