Орудийный грохот донесся с каменных стен Шлиссельбурга, которые заволокло густым пороховым дымом. На месте строительства шанцев, что на островках взметнулись черные клубки дыма, несколько ядер ударили в дома форштадта, напрочь снося крыши и бревенчатые стены. Крепость, доселе молчавшая, ожила, неся смерть осаждавшим — орудия с ее верков и башен стреляли беспрерывно…
И началась паника, что в мгновение захлестнула всех!
Солдаты и мужики бросили работу и, как облитые кипятком тараканы, шустро разбегались с шанцев, бросаясь в воду — благо до берега было рядом и неглубоко. По улицам форштадта понеслись верховые и телеги, на барках, что стояли в канале началась неразбериха — ядра долетали и туда, добавляя горестных криков и воплей.
— Петр Иванович, может быть, мы не будем так спешить со строительством шанцев? Как видите, пушки царя Иоанна Антоновича бьют метко, не жалею и трехпудовых бомб, что своими взрывами довели народец и лошадей до беспамятства. Нужно дождаться вечера и под прикрытие тумана работать без помех всю ночь, а уже утром начать обстрел крепости.
Потомок гордых скоттских королей стоял с флегматичным видом, говорил спокойно, совершенно не обращая внимания на летящие ядра, что горели пламенем, обмазанные смолою. Видимо, осажденные решили поджечь форштадт, и тем самым выкурить оттуда осаждающих. Предположение было здравое — действительно, днем им не дадут возводить шанцы, сейчас даже батогами не заставишь никого трудиться…
Выборг
Генерал-майор Алексей Силин
ближе к полудню 7 июля 1764 года
— Господа офицеры, государь-император и самодержец Всероссийский Иоанн Антонович, третий этого имени, призывает вас выполнить свой долг перед престолом и державой!
Алексей Петрович остановился, говорить генералу было тяжело. Только что прочитал царский манифест, что вызвал всеобщее ликование. А теперь приходится надрывать горло, чтобы каждый морской или армейский офицер, да еще сержанты с боцманами, которых столпилось на небольшой площади несколько сотен, услышали его слова.
— Доколе гвардия будет возводить на престол тех, кто нам не надобен. Царица окружила себя фаворитами и любимчиками, что казну государственную опустошили, а тем, кто верно и честно служит, кто воевал с пруссаками за честь русскую, за могущество державы нашей, даже объедков с гвардейского стола не достается! Скажу всем честно и прямо — те деньги в казне, что полагались на выплату жалования флоту и армии, все восемьсот сорок тысяч рублей, серебром и червонцами, были нашей «доброй царицей» выплачены до копеечки… Только не нам всем, а братьям Орловым, за то, что они помогли ее на трон подсадить, возмутив гвардию!
