— Унтер-лейтенант, кого назначите командиром второго брандера? Нужен только доброволец, то есть охотник!
— Такие тут все, ваше императорское величество, — произнес Розен, но тут рядом с ним раздался уверенный голос:
— Дозволь мне, государь! Справлюсь!
Вперед вышел боцман Лопарин, кряжистый помор, что много лет тому назад перешел на линейном корабле из Архангельска в Ревель. Розен непроизвольно кивнул — лучшего кандидата найти было нельзя. Заметив этот кивок Иоанн Антонович усмехнулся, оглядел моряков и мотнул головою, произнеся непонятное слово:
— Отморозки, вы братцы, конченные. Сделаете дело в точности, всех живых и погибших награжу орденами!
Розен окаменел, матросы соляными столпами застыли от изумления, лишь лейтенант Фомичев с вытаращенными глазами, запинающимся голосом негромко вопросил:
— Прости, государь… так орденские ленты и адмиралы не носят — только самых избранных награждают…
— Причем здесь ленты, — отмахнулся император. — Учреждаю с этого дня орден Святого Равноапостольного князя Владимира, покровителя державы нашей. Из пяти степеней — наградой будут от солдата до фельдмаршала, от матроса до адмирала. Спроворите столь рисковое дело удачно — вам первые кресты на грудь собственноручно приколю…
Туман нависал молочной пеленой, окутывая своим покрывалом баркас, за которым, словно собачка на поводке, шла на пеньковом тросе рыбацкая лодка. Весла без всплесков опускались в воду — сердце в груди замерло, Розен почти не дышал, чувствуя, как стало жарко под мундиром, как льется по телу горячий пот.
Они прокрались в малый рукав, речушку Невку, так ее называли. Теперь цель была не только близко, их стало много, они были кругом — протока буквально забита судами, в тумане темнели их деревянные корпуса и громко звучали людские голоса:
— Когда огненный припас сгружать начнем?
— Как туман рассеется, так и начнем — сейчас сходни и те не видно! Побьем бочки с зельем!
Розен сглотнул — Фортуна явно им улыбалась, подставив под удар вожделенную цель, которую даже искать не пришлось. Так что не зря его отец тридцать лет тому назад перешел на русскую службу, продав развалины родового замка в Финляндии. Теперь есть случай отличиться и стать кавалером нового российского ордена. Но эти мысли Карл Иоганн Розен моментально отогнал, взяв обмотанный тканью крюк.
Нос транспорта выступил из тумана, баркас мягко ударился о форштевень — загребные матросы выставили руки, упершись в него. Теперь нельзя было терять понапрасну ни одного мгновения.
