— Как здорово. Когда я работал, нас никто не охранял, только санитары без оружия. Поэтому бывали побеги, бунты, — вспоминал Владимир.
Посмотрев в зарешечённые окна, Палыч увидел, как на вышках стоят два охранника с оружием и наблюдают за обстановкой. Они прошли вдоль коридоров, оценили, каким стал прекрасным ремонт после реставрации здания. Структура больницы состояла из пяти этажей. Первый этаж — для персонала. Состоял из комнат отдыха, где санитары, врачи могли полежать на диване и посмотреть телевизор, спальная комната, где могли поспать сотрудники больницы и охранники. На втором этаже — тяжело больные пациенты, они были привязаны к своим койкам и не осознавали, что с ними происходит, будто спали с открытыми глазами. На третьем — те, кого постоянно возят на психиатрическое освидетельствование, там была комната белого цвета. Посередине комнаты стоял прикрученный стол и лавочки, стоявшие напротив стола, в стене было зеркало, за зеркалом находилась комната наблюдения, в которой наблюдали за подозреваемым во время экспертизы. Алексей показал рабочий кабинет Владимира, это был обычный офисный кабинет, со столом, на котором стоял старенький персональный компьютер, и с деревянными стульями. На четвёртом — обвиняемые, которых признали невменяемыми в момент совершения преступления. Этот этаж был похож на тюрьму: кругом были охранники в военной форме, повсюду на окнах стояли решётки, пациенты были в одинаковой серой форме, похожей на тюремную, у каждого на груди с правой стороны были вышиты фамилии и инициалы. Тут уже были не палаты, а тюремные камеры, в них живут от двух до восьми человек. В самом углу этажа проводилась шокотерапия для буйных пациентов. Пятый этаж — самый прекрасный. Там находится отделение медико-социальной реабилитации, содержат в нём наркоманов. Условия там лучше всего: удобные кровати, есть новенький спортзал. Пациентов других этажей сюда не пускают.
— Распорядок дня — тюремный. Подъём — в шесть утра, но он необязательный. При желании можно поспать подольше. Дальше завтрак. Кормят в тюремном стационаре согласно требованию здравоохранения. Норма еды ограничена, есть возможность получить передачу от родственников. От тюремной еда в местном стационаре отличается только тем, что изредка дают яйца, масло и молоко, — рассказывал Алексей.
— Всё равно не так жёстко, как в тюрьме, — произнёс Палыч.
— У нас не заключённые, а больные люди.
— Хорошо, Алексей, мы всё посмотрели, всё поняли. Когда могу увидеть Акулова? — поинтересовался Владимир.
