Совесть кольнула — как теперь пацаны там выкрутятся? Он их, получается, втянул в неприятности, а сам смылся.
Впрочем, их мир — это всего лишь сказка. Типичная антиутопия для подростков, со всеми штампами. Храбрые, технически оснащённые бунтари против тупой системы. Поначалу всё у них мрачно, но обязательно должен быть хеппи-энд. Разберутся, короче, и без учителя-гастролёра…
— Как себя чувствуете? — спросил Коновалов.
— Уже лучше, спасибо. Голова просто закружилась.
— Да, у меня тут душно. Кондиционера нет, а вентилятор сломался.
— Так на чём мы остановились?
— Вы собирались расспросить меня о десятиклассниках. Но разговор неожиданно перекинулся на мнемонику.
— Ага, да. Память — вопрос для меня насущный, как выясняется… Хотя главный повод вас навестить — это ваш недавний звонок. Помните, нас очень некстати разъединили? Я тогда не успел понять, о чём вы пытаетесь сообщить.
Хозяин сел в соседнее кресло, задумчиво побарабанил пальцами по массивному подлокотнику:
— Знаете, коллега, раз уж мы теперь беседуем лично… Позвольте, сначала я вам задам вопрос. Воспользуюсь, так сказать, правом старшинства. Вам не показалось, что с этим классом наладить контакт сложнее, чем с остальными?
— Пожалуй, нет, — сказал Роберт. — То есть у них, конечно, есть тайна, которую я пока не раскрыл. Но это меня не бесит, а интригует.
— А вот меня эта ситуация раздражала чрезвычайно, особенно в последние месяцы. Однажды даже сорвался, повысил голос. Заявил, что их поколение надо проверить на социальную адекватность… Это было несправедливо, грубо… В общем, мне стало ясно, что пора уходить. Я так и не нашёл педагогического приёма, который стал бы ключом…
— Гм. А вы задавали им творческие работы?
Коновалов посмотрел удивлённо:
— Разумеется, задавал. С самого начала старался привить им вкус к самостоятельному мышлению. Считал это важнейшей задачей.
— И как успехи? — спросил осторожно Роберт. — Какой был эффект, когда вы проверяли их тексты?
— Иногда попадались интересные рассуждения, иногда — откровенная чепуха. Средняя картина — примерно как в других классах.
— Ясно…
Роберт решил пока не рассказывать о своих фантастических путешествиях. Почувствовал, понял — старик, возможно, и попытается поверить ему, но решение не подскажет. А жаль…
Коновалов заметил его разочарование. Сказал с усмешкой:
— Вы, похоже, считаете, что я — реликт из другой эпохи, неповоротливый динозавр. Но я-то как раз в общении с подопечными старался рассуждать широко. Учитывал самые разнообразные факторы. Трудно, например, не заметить — эти дети рождались, когда в Усть-Кумск пришла аномалия. Но есть ещё одно интересное совпадение. О нём я, собственно, и пытался рассказать вам по телефону.
