Роберт открыл глаза и пошевелился — боль притупилась, двигаться стало легче. Кое-как он поднялся с пола. Воды вокруг не было, только пыль и мусор. Бювет был пуст и заброшен, но зато цел. Даже грязь на оконных стёклах порадовала — просто потому, что стёкла эти исправно держались в рамах, а не валялись повсюду в виде осколков.
Он отряхнулся, выбрался из бювета и, пошатываясь, побрёл по дорожкам. Встречные косились на него с некоторой опаской, но хотя бы не разбегались с визгом. Данный факт, учитывая текущие обстоятельства, можно было считать значительным достижением.
— Роберт!
Из «девятки», затормозившей на въезде в парк, выскочила Варя — подбежала к измочаленному историку, обхватила его руками. Он тоже обнял её, сказал:
— Я вернулся.
— Знаю… Но ты сначала был без сознания, докричаться я не могла… Выскочила из дома на трассу, попутку поймала…
— Понял. Спасибо.
Они доехали до его двора, поднялись в квартиру. Варя спросила:
— Как чувствуешь себя?
— Сносно.
— Оно и видно. Иди умойся — а то как будто в грязи лежал.
— Подкалываешь? Ну-ну. А говорили — совсем без юмора.
— Нахваталась от некоторых…
Когда он вышел из ванной, Варя была на кухне. На плите стояла кастрюля, в ней что-то булькало.
— Нам поесть надо, — сказала гостья, — силы восстановить. Хорошо хоть, продукты у тебя тут нашлись. Полуфабрикаты, правда, сплошные. Ты кроме них покупаешь что-нибудь?
— Лень. Ты лучше скажи, как там сейчас обстановка в сказке? Я вырубился, но ты же, наверно, всё рассмотрела.
Она, сев напротив, покачала головой:
— Нет, увидела совсем мало. Фургон отъехал, парни успели. Потом — дикий всплеск из источника через купол…
— Рыжий на это, кажется, и рассчитывал. Через купол — в машинный центр, чтобы всё сразу вырубить. Получилось?
— Не знаю. Всплеск был такой, что проход в тот мир заклинило наглухо. Туда больше нельзя заглянуть. Мне, по крайней мере, не удаётся. Мир Никиты как будто отмежевался, обособился от всех остальных…
— Плохо. Если он выпал из системы, то балансу — конец. Система пойдёт вразнос. Оставшиеся миры перемешаются окончательно.
— Вот я и боюсь, что завтра проснёмся, а на дворе — не пойми чего…
Они, не сговариваясь, посмотрели в окно, за которым садилось солнце.
— Роберт, — тихо сказала Варя, — я больше так не могу. Мы стараемся, но только всё портим… Погоди, не перебивай! Ты ведь и сам всё видишь… Чем сильнее мы суетимся, тем хуже становится, я устала…
— Варя, — сказал он, — не надо так. То есть, конечно, да, похвастаться пока нечем… Но мы ведь почти на ощупь работали, без подсказок! Не видели всю картину…
