Между тем, работы на корабле, который лег на круговую орбиту планеты, практически никакой не было и экипаж, свободный от вахты, мог расслабиться и отдохнуть. Михаил все это время находился в медицинском отсеке и следил за состоянием жены. Её самочувствие стало улучшаться, но говорить о полном выздоровлении пока не приходилось. Вскоре он получил вызов от Коэна и, оставив супругу на попечение Вирджинии, пошел в рубку управления.
— А, вот и вы, отлично. Как самочувствие Саманты, надеюсь, ей стало лучше?, — дружелюбным голосом спросил Коэн.
— Спасибо, немного лучше. Вы меня зачем-то вызывали?
— Да. У меня отличные новости. Нам больше не о чем беспокоиться.
— В каком смысле?
— В прямом. Лифинг погиб, а профессор со своими сотрудниками сумел заключить мирный договор с комигонами. Так что, в галактике Гахр наступил мир.
— Вот как, — с удивлением произнес Михаил, — Действительно, хорошая новость.
— Еще бы. Теперь мы сможем спокойно заняться изучением инопланетного корабля. Группа ученых уже направилась туда. Если есть желание, можете тоже посетить корабль, вы ведь в нем уже бывали, не так ли?
— Да. Но вряд ли я буду там чем-то полезен. К тому же здесь на корабле, у меня в любой момент может найтись работа. Численность состава увеличилась втрое.
— Резонно. Впрочем, я не настаиваю, Мое дело предложить, — помедлив, Коэн произнес, — Знаете, у нас с вами как-то сразу не сложились взаимоотношения. Отчасти и я в этом виноват, но вы меня тоже должны понять. Мне поручили секретную миссию, и я не мог до определенного момента быть до конца откровенным. Согласитесь, я, так же, как и вы связаны с компанией договорными обязательствами и не всегда могу быть до конца откровенным.
— А сейчас, вы откровенны?
— Почти.
— И за этим вы меня вызвали?
— Не совсем. Видите ли. Я вчера имел личную беседу с профессором Мукси. Передал письмо от его сводного брата. Старик был так растроган, что прослезился. Мне его по-человечески жалко. Столько лет провести вдали от дома, в обществе, как я понял, весьма одиозной личности, коим был Лифинг.
— Вряд ли стоит его жалеть. У каждого человека есть выбор, как ему поступить. Мукси сделал свой выбор и до последнего помогал Лифингу в войне против народа комигонов. То, чем он занимался со своими сотрудниками, называется не иначе, как преступление перед человечеством и карается во всех мирах нашей галактики.
— Не спорю, но как верно заметили, в нашей галактике, а здесь галактика Гахр. Другие условия, другой мир. Впрочем, это не столь важно, в любом случае, вы в какой-то степени ему обязаны.
