— Хамаль, успокойся. Ты сам говорил всегда — в основе всех болезней нервы. Сумеем подчинить их, и будем жить не сто, а сто пятьдесят лет. Твои идеи воплотились в жизнь и вот итог. Попей чаю с вареньем. Твое любимое, абрикосовое. Потом сядем, и всё обсудим, я правильно говорю, — сказала Виктория.
— Все верно. Надо всё обстоятельно обдумать. А начнем паниковать, никакая медицина нам не поможет. Биохимические процессы в организме вещь сложная. И хотя наш позитронный мозг, который мы себе имплантировали, контролирует все процессы, это не значит, что можно расслабиться и творить что угодно, — сиплым голосом произнес Мирзо.
Мукси смотрел на своих сотрудников и не верил своим ушам. Гибель Лифинга они восприняли как обыденное событие и более того, спокойно и рассудительно обозначили, что его смерть, это вовсе не конец, а лишь продолжение жизни в новых для всех условиях. Их спокойствие и радовала и пугала, но одновременно и успокаивала. Он налил себе стакан чая, взял блюдце с вареньем, которое Виктория успела ему положить, и, сделав несколько глотков, задумался: "Может быть они действительно правы? Все эти бессмысленные войны, которые вел Лифинг в галактике, его последнее время основательно раздражали и только желание забыть обо всём, заставляла работать с еще большим рвением. Словно от этого зависело скорейшее окончание войны и полная победа, после чего в галактике наступит мир и можно будет заняться чем-то иным, чем разработка способов уничтожения жизни на планетах. От Лифинга с его войнами мысли плавно перетекли к кораблю пришельцев, а вместе с ним ясно и четко сформулировали основную цель, которую он увидел перед собой. Ради неё можно было строить планы".
Мукси поставил недопитую чашку на стол и уже спокойным голосом, каким он всегда привык разговаривать с сотрудниками, произнес:
— Я думаю, нам надо заключить с комигонами мирный договор. Покончить с военными действиями и сосредоточить наши усилия на изучении корабля пришельцев. Во-первых, нам следует открыть и посмотреть капсулу, в которой лежит инопланетный астронавт, детально разобраться с механизмами корабля и принципами работы. Что скажете?
— Лично я за, — произнесла Азадель, а вслед за ней и все остальные.
— Знаешь, Хамаль, согласись, Лифинг был диктатором. Хорошим или плохим, это другой вопрос. Нам он дал возможность работы, а ты был и остаешься больше, чем руководителем. Если бы тебя не стало, я бы остановил биение своего сердца, — с дрожью в голосе произнес Мирзо, и обнял профессора.
