— Близко от пирса. Мне показалось, он пытался подальше отползти от воды.
— Вот видите, — сказал профессор.
— Вы думаете, он упал с пирса? — спросила Тамара.
— Именно!
— Нет, — возразил Марат, — мальчик не мог упасть с пирса. В шторм пирс заливает волнами.
Профессор развёл руками.
— Мальчик был в костюме. — напомнил Марат. — Ясно, что он не испытывал желания купаться в шторм. Возможно, разыгралась драма между ним и тем неизвестным, что был на судоверфи.
— Человек, который закрепил брезент и сделал доброе дело, вряд ли мог столкнуть мальчика в море, — возразил профессор.
На подоконнике под стеклом лежало на солнце несколько бумажных обрывков. Профессор осторожно взял один из них и с минуту рассматривал.
— Цифры подсохли, стали заметнее…
Тамара принесла увеличительное стекло.
— 4777! — воскликнула она. — Да это же номер путёвки! Первую цифру вижу плохо. Может быть, это и не четвёрка, а единица. Посмотри. Марат.
Марат посмотрел.
— Четыре, — сказал он. — Все номера лагерных путёвок в этом заезде начинаются с цифры четыре.
— Заказываю разговор с Москвой, — сказала Тамара. — Сейчас в Москве наш вожатый Юра Сороколад, он узнает, кому и когда выдана эта путёвка.
Выйдя из «Приморской», Марат повернул к пальмовой аллее и поднялся на шоссе.
Фонарь над воротами лагеря отбрасывал косой свет, и перекрёсток был похож на гигантского краба с разомкнутыми клешнями. В полутьме на перилах мостика — человек. Это Жора Амбарцумян.
— Алло, друг сердца! — оживился он. — Я иду мимо, я устал, я присел отдохнуть, а тут ты. Скажи, не фокус?
— Фокус, — сказал Марат. — Винограда хочешь?
— Нет, спать хочу. Что-то я хотел, а? Я тебе говорил или не говорил? Мальчишка в белой испанке «зайцем» «приехал. На окороке сидел. На ходу вскочил, на ходу выскочил. Понимаешь, сто лет и один случай — дверцу забыл запереть.
Марат присел рядом:
— Какой окорок? Кто выскочил?
Жора горячо и бестолково рассказал вожатому про забинтованного пассажира и про мальчишку в белой испанке.
Марат был огорошен:
— Значит, мальчик побежал к пирсу?
— Точно. Прихожу назад — и этот в плаще тоже исчез.
— Откуда он знает твоё имя?
— Хо! — воскликнул Жора. — Пацаны на кузове написали… Очень неприятный случай.
* * *
Тамара была ещё в штабе. Она попросила Марата подежурить у телефона. Он рассказал ей, что узнал от Жоры.
— Ну вот. — сердито сказала она. — Хватило же у человека ума молчать целые сутки!
Тамара высыпала в ящик стола нарукавные знаки, которые искусно мастерила, обшивая кусочки картона кумачом, и ушла.
