Крестовые походы. Под сенью креста | страница 62

В один далеко не прекрасный день лотарингские крестоносцы обнаружили, что подвоз в их лагерь хлеба, рыбы, вина, а также овса для лошадей, до этого осуществлявшийся по приказу византийского двора, полностью прекращен. Воины Готфрида, давно уничтожившие собственные запасы, подняли ропот. Герцог, до крайности взбешенный неприкрытым нажимом, вывел из лагеря своих рыцарей и повел их на штурм ворот, ведущих к Влахернскому дворцу базилевса. Но здесь крестоносцев уже ждали, и зарвавшиеся католические вояки получили решительный отпор. Под натиском императорской гвардии рыцари вновь отступили в лагерь, который был немедленно оцеплен печенежской конницей – союзницей императора. Крестоносцы попытались отогнать печенегов, но под ливнем стрел вынуждены были отступить. Тут уже и твердолобому Готфриду стало ясно – присягу придется принимать, если он не хочет погубить свое войско. Через несколько дней несговорчивый герцог в присутствии виднейших византийских вельмож принес торжественную вассальную клятву, после чего сам был одарен многочисленными подарками, а его войско в мгновение ока переправлено на азиатский берег Босфора. Козыри императора оказались выше.

Боэмунд Тарентский, до которого тоже доходили слухи о неурядицах между базилевсом и лотарингцами, очень хотел успеть встретиться с Готфридом Бульонским до принесения тем присяги. Он даже оставил свое медленное тянущееся воинство, и с десятком наиболее приближенных рыцарей бросился к Константинополю. И опоздал всего на один день – лотарингцы были уже в Азии. Но этот изворотливый и талантливый политик умел проигрывать, а порой и превращать поражения в победы. Ромейский базилевс и норманнский князь – один византиец по крови, другой по духу – были действительно достойны друг друга. Боэмунд сделал вид что единственная цель его столь спешного приезда – приветствовать великого императора. Алексей с опаской ожидал своего старинного врага, но тарентский князь уже при первой встрече провозгласил себя вернейшим союзником империи. Едва ли он сумел обмануть тертого византийского интригана, но своей цели добился – император, пораженный сверх всякой меры, одарил своего друга-врага богатейшими подарками, что для Боэмунда, самого бедного из латинских князей, было отнюдь не лишним.

Крестоносец на страже. С картины немецкого художника К. Ф. Лессинга. Середина XIX века

Сохранился интересный рассказ о том, как Боэмунда приняли в Константинополе. После встречи с Алексеем Комнином сыну Роберта Гвискара отвели апартаменты, едва ли не самые роскошные во дворце, и окружили поистине царской пышностью. Однажды, когда он проходил по дворцовой галерее, за одной из незатворенных дверей (разумеется, совсем не случайно оставленной открытой) его глазам предстала комната, которая была завалена до потолка разбросанными в кажущемся беспорядке грудами золота и серебра, шелковыми тканями и драгоценными камнями, многими изящными и дорогими предметами роскоши. «Какие завоевания, – воскликнул честолюбивый, но бедный норманнский князь – могут считаться невозможными при обладании такими сокровищами!» – «Все эти сокровища принадлежат Вам», – неожиданно изрек сопровождавший его грек, и Боэмунд, после небольшого колебания, согласился принять столь великолепный подарок.