Крестовые походы. Под сенью креста | страница 53

Машины крестоносцев для штурма крепостей. Гравюра Г. Доре

Самым пестрым по составу и количеству независимых вождей было Северное войско. Во главе собственно французских феодалов стояли граф Гуго де Вермандуа и Стефан, граф Блуаский и Шартрский. Первый из них был, пожалуй, самым знатным из всех участников Первого крестового похода, поскольку был родным братом французского короля Филиппа I. Вполне вероятно, что поначалу он предполагал возглавить всю Северную армию; однако ни его личные качества, ни реальные возможности (а богатством он уступал тому же графу Стефану) не позволили ему этого сделать. Обиженный граф решил отколоться и отправился с небольшой дружиной в Константинополь морским путем. Увы, ему не слишком повезло. Корабль, на котором плыл Гуго де Вермандуа, потерпел крушение у берегов Греции; сам граф спасся только чудом и в результате прибыл в византийскую столицу лишь с небольшим отрядом рыцарей и почти без средств к существованию. Впоследствии он играл в походе самую минимальную роль.

Стефан, граф Шартра, Блуа и Труа, в истории Первого похода фигурирует то как Стефан Блуаский, то как Стефан Шартрский. Чтобы не вносить путаницу, остановимся на первом названии. Так вот, Стефан Блуаский пользовался вначале довольно большим авторитетом. Он был одним из самых богатых людей своего времени – в частности, его земельные владения превышали домен[29] самого короля Франции, а количество принадлежащих ему замков сравнивали с числом дней в году. Кроме того, Стефан заметно выделялся среди других руководителей похода, людей малограмотных, а порой и вовсе неграмотных, своей высокой по тем временам образованностью. Он был весьма начитан, владел началами риторики[30], а потому неудивительно, что вскоре на совете вождей Северного ополчения Стефан был избран в его председатели, и одно время его даже прочили в военные руководители всего похода. Но уже после выступления в поход выяснилось, что Стефан, будучи всем хорош, богат и образован, несколько... трусоват. Его военная карьера стремительно покатилась вниз, а участие в походе завершилось позорным и трусливым бегством из осажденной Антиохии. Впоследствии Стефан Блуаский искупил свое малодушие героической гибелью в так называемом Арьергардном крестовом походе и этим сохранил уважение потомков.

Совсем иными, чем Стефан, людьми (но очень схожими между собой) были два других вождя Северной армии, два Роберта – Роберт, герцог Нормандский и Роберт, граф Фландрский. Особенно колоритной фигурой был герцог Нормандский. Выше уже упоминалось о его совершенно залихватском деянии, стоящем на грани фанатизма и идиотизма – отдаче под мизерный залог всех своих огромных владений. Пожалуй, в этом и был весь Роберт Нормандский. Увлекающийся и бесстрашный, но безграмотный и не блистающий умом; великолепный рыцарь и воин, но совершенно никудышный полководец; старший сын знаменитого Вильгельма Завоевателя, выпустивший из рук английскую корону лишь по собственной безалаберности и лени – что к этому можно добавить? Действительно, Роберт Нормандский и в поход-то пошел, гонясь в первую очередь за рыцарской славой, а позже его непредсказуемые поступки на поле боя то спасали крестоносцев, то ставили их на грань поражения. Иное дело его войско, состоявшее из нормандских рыцарей, потомков свирепых викингов – вероятно, лучших воинов своего времени. К Роберту примкнуло немало и английских рыцарей, которые, впрочем, англичанами были только по названию, являясь теми же нормандцами, ведь норманнское завоевание Англии состоялось лишь за тридцать лет до этого, и все английское войско составляли сами завоеватели и их сыновья.