Вернемся, однако, к крестовому походу. Феодал объявлял о своем стремлении отправиться в вооруженное паломничество в Святую Землю, принимая крест. Само принятие креста считалось делом сугубо личным, так сказать, движением души. Но вассалитет, вошедший в дворянскую плоть и кровь, и здесь оказывал сильнейшее воздействие. Если герцог или граф принимал крест, большинство вассалов тут же следовало его примеру – из чувства долга или опасаясь немилости. В этом отношении весьма интересно свидетельство Жана де Жуанвиля, записавшего разговор двух рыцарей накануне Восьмого крестового похода. На вопрос собеседника, нужно ли им отправляться в поход, второй рыцарь заметил: «Если мы не примем крест, мы потеряем благосклонность короля; если же мы примем крест, мы потеряем благосклонность Господа Бога, поскольку сделано это будет не для Него, а только из-за боязни огорчить короля». Как же в этом случае поступили рыцари? Правильно, отправились в поход.
Само собой, чем ниже стоял сеньор на феодальной иерархической лестнице, тем меньшим влиянием он пользовался, однако суть дела от этого не менялась. Существует бесчисленное количество свидетельств о том, как тот или иной епископ, барон или другой сеньор принимал крест – и немедленно то же делали его домочадцы и вассалы. Такая практика сложилась уже перед Первым крестовым походом. Его серьезной особенностью было лишь то, что в нем не принял участия ни один из суверенных христианских государей[28], что в более позднее время стало почти правилом. И Первый крестовый поход уникален не только своим размахом, небывалым энтузиазмом крестоносцев и завершившим его грандиозным успехом. Он оказался единственным в своем роде, лишенным хотя бы какого-либо элемента единоначалия, соединив в одном войске нескольких совершенно независимых феодальных князей. Кто же были они – вожди Первого крестового похода, и кого они повели за собой?
* * *
Еще на Клермонском соборе Урбан II определил дату выступления в поход – 15 августа 1096 года – и место общего сбора крестоносного воинства – Константинополь. Путь к столице греческой империи каждый руководитель отряда был волен выбирать себе сам. Однако уже в процессе подготовки сформировалось четыре основных центра сбора рыцарских ополчений. Это были: Северная Франция (позднее к северофранцузскому примкнуло фландрское войско); Лотарингия – территория со смешанным франко-германским населением; Южная Франция, т. е. Лангедок и Прованс – в то время практически независимая от французской короны, и населенная преимущественно провансальцами – народом, так и не ставшим нацией, однако в XI веке четко отделявшим себя от французов, а по языку и культуре близким к итальянцам; Южная Италия – территория, незадолго до этого завоеванная норманнами во главе с Робертом Гвискаром. У каждого из ополчений были свои руководители, у каждого лидера – свои интересы и амбиции.
