Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии | страница 37

Множество людей будет впоследствии свидетельствовать об экстраординарных способностях этого длинноволосого костлявого беженца. О том, что он словно бы обладал силой знать, что не в порядке в теле больного человека, и говорить с больными. О том, как все менялось с его появлением. Становилось так тихо, что можно было услышать, как пролетает муха, рассказывали люди. Взгляд Грёнинга медленно перемещался с одного человека на другого. Совершенно спокойный, держа руки в карманах, он хранил полное молчание, предупредив больных, что не нужно слишком много думать о том, что они больны. Их пальцы начинали дрожать, и они ощущали, как что-то происходит и в других частях тела. Он доставал из сигаретной пачки землю и скатывал в маленький шарик. Эти шарики вручались больным с указанием держать их в руках и сосредоточиваться на них, пока не станет лучше. Кроме того, у него была привычка повторять странные ритмичные формулы, например: «Все может случиться наоборот» («Umgekehrt ist auch was wert»). Пациенты описывали ощущение распространявшегося по телу тепла или необычного покалывания под его взглядом[143]. Его брат Георг говорил, что Бруно мог остановить зубную боль, просто сосредоточившись на ноющем зубе[144].

О том, что произошло при первой встрече Грёнинга с Дитером Хюльсманом, рассказывали и пересказывали еще долго: сначала с помощью слухов, сплетен, шуток, писем, повседневных разговоров, затем в газетах, журналах, проповедях, речах, фильмах, брошюрах и книгах, далее в обвинительных заключениях, доносах, разоблачительных статьях в СМИ, полицейских и психиатрических отчетах, показаниях свидетелей, записках судебных консультантов, парламентских расследованиях и научных журналах и, наконец, — значительно позже — об этом информировали сайты на десятках языков. Не прошло и часа после встречи с целителем, как мальчик вдруг почувствовал свои ноги, что, по словам Аннелизе, «уже почти никогда не случалось». У него появилось ощущение жжения в ногах и спине. Его холодные конечности вдруг согрелись. На следующее утро, пусть шатко и неуверенно, Дитер, который провел бóльшую часть этой промозглой послевоенной зимы в постели, встал и пошел[145].

В последующие дни его состояние только улучшалось. Сначала, сказал Гельмут, он «не вполне верил» в случившееся, но вскоре убедился, что его сын исцелен[146]. Через две недели, вспоминала Аннелизе, «мой мальчик свободно двигался и ходил без всякой помощи… по дому и на улице». Он все еще не мог самостоятельно подняться по лестнице и опирался на пальцы, а не на всю стопу