Негативный рассказ о поведении Дмитрия Донского написан человеком, который жил уже в другое время, десятилетия спустя после Куликовской битвы и похода Тохтамыша. Князь-герой в его повествовании стал правителем греховным и малодушным, бросившим свою столицу на разграбление Орде.
Во всяком случае текст этого сочинения будет хорошо известен ещё при жизни и вдове великого князя — Евдокии. Как она могла реагировать на это?
Для ответа на данный вопрос вновь вспомним о русском летописании.
Древнерусские летописи имели странное свойство. Они писались и одновременно… переписывались. Существовала официальная точка зрения на те или иные события, но сквозь сами тексты или с помощью летописей из других мест пробивались совершенно другие сведения о людях, датах, событиях или фактах.
Одна из книг известного историка Я. С. Лурье носит примечательное название, как будто бы прямо отвечающее на поставленный нами вопрос: «Две истории Руси XV века. Ранние и поздние, независимые и официальные летописи об образовании Московского государства». Оказывается, точность и правдивость зависят не только от официального влияния, но и… от обычного времени. Причём в весьма странном соотношении. Иногда чем раньше сделана запись летописцем, тем она точнее и правдивее. Но бывает наоборот: только спустя десятилетия проясняются реалии произошедшего.
Даже самые, на первый взгляд, известные события истории Руси, такие как, например, Куликовская битва, по прошествии времени обрастали легендами, дополнительными рассказами, новыми персонажами или действующими лицами, трактовками, объяснениями и интерпретациями. Так появлялись некоторые мифы, которые через века становились прочными утверждениями или «неоспоримыми» историческими аксиомами.
Очевидно, что в период жизни княгини Евдокии и сразу после её кончины активно происходили два параллельных процесса, которые мы назовём так: летописание и летопереписывание. И правителям Москвы пришлось окунуться в это со всей серьёзностью. Хотя бы потому, что князьям уже тогда приходилось доказывать свою правоту в вопросе о власти с помощью древних документов.
Современные исследователи давно заметили, как заботливо великие князья Владимирские контролировали и вели записи о своём правлении, а также покровительствовали составлению очередных редакций и вариантов известного «Летописца великого русского». Особенно после кончины очередного великого князя. Историк М. Д. Присёлков удачно отметил, что многие переделки текстов «совпадают по времени с тою борьбою за великое княжение и за великокняжеский титул, которая разгорелась особенно сильно и длительно тянулась в XIV в. Это даёт право предполагать, что летописание теперь служит историческим доказательством при спорах князей перед ханом о великом княжении и что летописцы сопутствуют князьям в их поездках в Орду». Он же писал: «Несмотря на значительное число летописных центров древности, одна Москва лишь теперь предстоит перед нами в своём официальном летописании, а все прочие местные летописцы сохранились до нас или в составе московских сводов, или в частных списках, причём только в исключительных случаях не прошедших московской обработки».
