Почти вся столица собралась на похороны святителя. В собор на отпевание пришли «епископы и архимандриты, игумены и священники, дьяконы и черноризцы, а также множество народа». Пролистывая известное древнерусское сказание «О Алексие митрополите», мы можем заметить очередное, редкое упоминание о семье Евдокии, её муже и старших детях (увы, но здесь, по традиции, перечислены только мужские имена): «Князь же великий Дмитрий Иванович сам стояще… князь же Василий, сын… а князю Юрию Дмитриевичу, брату его, три лет сушу».
Дмитрий предпочитает безопасность народную своей собственной, и любовь общая к нему удвоилась в сердцах благодарных.
Н. М. Карамзин
Судьба женщин того времени была связана в первую очередь ещё и с постоянными ожиданиями. Вернутся ли их отцы, братья, мужья и сыновья с очередных битв и сражений.
Для Евдокии такая доля выпала сполна. И трудно найти более сложную судьбу великокняжеской жены того времени, чем у неё.
Сами времена возможного освобождения от ига Орды заставляли принимать быстрые решения. А они влекли за собой дальние и долгие походы.
Женщине надо было иметь большое мужество, чтобы уметь ждать и верить в то, что она увидит своих близких живыми по возвращении.
Именно в те времена великому князю Дмитрию Ивановичу пришлось впервые с 1252 года, то есть со времён правления князя Андрея Ярославича, брата Александра Невского, всерьёз принять решение о выступлении против Орды. Слабость и междоусобицы среди наследников Чингизидов отразились на состоянии отношений с Русью, которая смогла себе позволить приподнять голову против самого хана-царя.
И ордынский темник Мамай это хорошо знал, как и понимал возможные последствия. Что он должен был предпринять для предупреждения возможных неприятностей? Обычное для Орды и вполне действенное средство — напасть, разорить, усмирить и заставить покориться неуёмного правителя подчинённого «улуса». Что и произошло.
Симеоновская летопись повествует: в 1377 году ордынское войско, объединив почти все западные от Волги улусы против Руси, вторглось на территорию Суздальско-Нижегородского княжества и, разбив на реке Пьяне объединённое русское войско, частью которого стали московские ратники, разорило здешние земли. То поражение стало для русичей памятным. Но оставшиеся в живых вернулись домой не только залатывать прорехи в доспехах и залечивать раны. Они с ещё большим упорством стали готовиться к новым сражениям. Ведь следующим шагом для жаждущей наказания ослушников Орды должна была стать, конечно же, сама Москва.
