Достаточно почитать летописи или произведения древнерусской литературы той поры, чтобы понять — в каком постоянном ожидании напастей и возможной негаданной кончины жили тогда люди. Набеги, войны, разрушения, возможность попасть в плен и рабство к иноплеменникам, близкое соседство с мощными и развитыми мусульманскими странами — всё это окружало Русь или происходило постоянно и ежедневно.
Добавим к этому междоусобные княжеские столкновения, переделы земли, борьбу за уделы и за само великое княжение. То есть жизнь человека фактически была, как говорили, — «под Богом». Ложась спать, житель даже укреплённого стенами города не мог быть уверенным, что завтра проснётся живым и здоровым.
Вот типичный рассказ из летописи того времени: «Горестно было видеть, и слёз многих достойно, как один татарин до сорока христиан вёл, грубо связав их, многое же множество посечено было, иные же от холода умерли, другие от голода и нужды… И была тогда во всей Русской земле среди всех христиан туга великая и плач безутешный, и рыдание, и стоны, ибо вся земля пленена была…»
А вот и другое повествование, почти повторяющее предыдущий рассказ об ордынском нашествии: «Сколько сотворили убытков своими набегами, сколько городов захватили, сколько золота и серебра и всякого имущества захватили и ценностей всяких, сколько волостей и сёл разорили, сколько огнём пожгли, скольких мечами посекли, скольких в плен увели!»
Русь находилась под властью Орды, фактически являлась её частью, или, как тогда говорили, — «улусом». Приходилось регулярно платить ханам Орды немалую дань, а она ведь собиралась со всего мира.
Если русские князья имели ярлык на великое княжение, то только с согласия выдававшего его ордынского правителя. Летописи подтверждают нам, что был тогда тот, кого называли на Руси «царём». Нет, это не великий князь Владимирский, Московский или какой иной. Царём называли хана Золотой Орды. И без его соизволений вообще ничего всерьёз предпринимать было нельзя. Его власть была полной, он в конечном итоге решал — кого казнить, а кого миловать. Ему платили дань все улусы, а значит, каждый отдельно взятый человек русского Средневековья.
Однако почти полтора столетия ордынского благополучия во власти и окормления её с помощью обложенного данью населения вдруг привели к сбоям в уже налаженном механизме. И на то были свои причины.
Новые времена приносили новые веяния. Предчувствовалось во всём — что-то должно было произойти в этом мире. В кругу женщин, окружавших великую княгиню Евдокию, помогавших в хозяйстве или в воспитании детей, обсуждали всяческие слухи или донесения, в особенности, приходящие с востока. Ибо судьба страшной Орды влияла и на жизнь Руси. Проблемы за Волгой становились и проблемами всех русских княжеств.
