Пограничники относились к особому отделу Прибалтийского пограничного округа, то есть, непосредственно не подчинялись Шульгину, и Ершов посчитал возможным тактично об этом напомнить.
— Слушаю Вас, капитан, — еле заметно улыбнулся полковник.
— Если кейс весь день находился в кабинете, возможно, документы были похищены ещё до убийства, а убили полковника с целью сокрытия следов, чтобы направить расследование по ложному следу.
— Игорь, побойся бога! — налёт бесстрастности мигом слетел с Крамаренко. — По-твоему, выходит, что у меня в полку «крот»?
— Стоп, стоп, стоп, — полковник успокаивающе постучал по столу. — Версии выдвигать будем позднее. Кстати, и эта имеет право на существование, — полковник бросил взгляд на Крамаренко. — Сейчас можно предположить всё что угодно, вплоть до теракта или диверсии иностранных спецслужб.
— Да, да! — продолжил он, уловив недоуменные взгляды офицеров. — С пятидесятых годов подобных случаев здесь не было, но вполне возможно, что в нынешнем бардаке кто-то не смог удержаться от соблазна использовать старые методы. Ещё два-три года назад они бы и подумать об этом не смели!
На скулах полковника заиграли желваки. Он взял короткую паузу, чтобы успокоиться.
— Продолжай, Виктор Сергеевич. Кто со стороны местных правоохранителей будет непосредственно заниматься этим делом?
— Вот они, их здесь все знают, — Крамаренко передал Шульгину две фотографии. — При составлении досье мы использовали как наши источники, так и информацию «территориалов» и непосредственно из милиции. Так что сейчас мы о них знаем даже то, что они сами о себе не знают.
— Молодцы! Умеете, когда захотите. Докладывай!
— Что именно?
— Всё, вплоть до антропометрических данных, — недовольно поморщился полковник.
— Слушаюсь! — невольно подобрался майор. — Возглавляет расследование старший следователь по особо важным делам майор милиции Островецкий Олег Семёнович, — Крамаренко указал пальцем на одну из фотографий. — Тридцать пять лет, еврей…
— Еврей? — удивился полковник, всматриваясь в фотографию. — Совсем не похож. А как он попал в милицию? Было же указание ограничить доступ лицам этой национальности к службе в органах.
— Хм, да… Его направили по разнарядке горкома комсомола. А милицейская кадровичка не удосужилась вовремя поднять на него документы. Сами видите, у него национальность на лице не написана. Короче, она провела с ним беседу, он согласился пойти на службу в милицию. А когда оформляли документы, ей чуть плохо не стало. Попыталась дать задний ход, но не тут-то было. В парня вцепились замполит и зампоопер
