Как долго будет действовать этот рецепт? Смогу ли я продлить его, когда срок всё-таки истечёт? Что я буду делать, когда судьба снова изменит конфигурацию жизни? Как долго я должна их принимать, чтобы окончательно вылечиться?
Просыпаться рядом с любимым. Спросонья заворачиваться в зелёный пуховик-одеяло, завязывать дурацкий небрежный пучок на голове и спускаться в кофейню на углу нашего дома. Уже в семь тридцать там кипит жизнь, и подтянутый деловой Нью-Йорк спешит пробудить сознание эспрессо, макиато и латте на овсяном молоке.
А я беру самый крепкий кофе-без-ничего тебе. И иду наверх с крафтовым подносом и двумя стаканами на нём. Доброе утро. Эти дни — перламутровые бусины в ожерелье нашего неслучайно приключившегося романа, я зря называю их таблетками, конечно же, они — не химия, а магия. И постичь её законы возможно, но не стоит.
Больше тысячи таких таблеток утра. Какой же ты щедрый ко мне, небесный терапевт, я даже не знаю, как соответствовать.
В красном шёлковом платье
А моя подружка А. тем временем училась высекать совсем другие искры. Она находилась в поиске взаимности и потому пропускала через своё сознание тысячи историй, каждая из которых была вполне достойна шанса.
Многие соприкосновения с реальностью А. трактовала как возможный намёк на роман, и потому, если бы она была писательницей, у неё составился бы сборник рассказов куда более увлекательный. Одну зарисовку по её рассказу я бесстыже забрала себе.
Она, нарядная, в красном шёлковом платье, едет на метро на концерт британской рок-группы «Spiritualized». Её потенциальный бойфренд, тот, с кем сегодня назначено свидание, приехал первым, и он уже на месте, он уже написал ей, а она опаздывает.
Она выходит из подземки в глубинах Бруклина и понимает, что зря не взяла с собой зонт. За пятнадцать минут, что она тряслась в поезде, небо затянуло чёрным, установилась плотная стена яростного дождя.
Пришлось натянуть кожаную куртку на макушку. Бедная её укладка, бедный её макияж smokey eyes. Она бежит прямо в дождь. Платье сначала в крапинку от капель, а через секунду — в пятнах воды, и вот оно стремительно становится мокрым.
Через пять минут такого бега она — с потёкшей тушью — в отчаянии оглядывается по сторонам. Куда спрятаться? Где укрыться? Какой Нью-Йорк злой этим вечером.
Вдруг рядом раздаётся приятный мужской голос.
«Do you need an umbrella, miss?»[21]
Оказывается, всё это время за ней шёл этот симпатичный парень. «Творческая» небритость, кудрявые волосы, вуди-алленовские очки в роговой оправе, пальто в мелкую клетку. Но главное — прекрасный плотный зонт с деревянной ручкой.
