«Или в последний», — подумала Йева и прижалась к нему ещё сильнее.
Он принялся неторопливо расшнуровывать завязки на нижнем платье, пока оно не упало к ногам Йевы. Та зябко поежилась от холода — камин потух уж как с час назад, а слуги, из-за забот по подготовке графского семейства к отъезду, забыли донести дров. Уильям с легкостью подхватил девушку на руки и отнес на кровать. Быстро скинув с себя одежду, он прижал Йеву к себе и накрыл теплым пуховым одеялом.
Ближе к середине ночи дремавший Уилл почувствовал пристальный взгляд. Он погладил рыжие волосы Йевы и тихонько спросил:
— Ты чего не спишь?
— Не спится, — вздохнула та и придвинулась ближе. — Думаю об отъезде. Отец сказал, что я тоже поеду с вами.
— Так это же замечательно!
— Да… Но лучше бы остались здесь, в Брасо-Дэнто, — вздохнула Йева, устраиваясь на его плече. — И погода отвратительная. Это ты и сам видишь, да и… да и вообще.
Раздался раскат грома, заглушивший стук в дверь. Ничего не подозревающая пара поцеловалась. Распаленный Уильям погладил Йеву по спине, спустился ниже.
Повторный стук, громкий и настойчивый, заставил любовников подскочить в кровати. Уильям выпрыгнул из-под одеяла и кинулся спешно одеваться. Открыв дверь, он увидел нетерпеливого графа, который, сложив руки на груди, с иронией поглядывал на пару. Йева закуталась в одеяло так, что были видны лишь глаза и тонкий носик.
Уильям покраснел, понимая, что Филипп сначала искал его в другой комнате.
— Пойдем со мной. Перед долгой дорогой нам нужно поесть, — вздохнул граф и сделал приглашающий жест. — Тебя это тоже касается, дочь моя.
Граф вышел в темный коридор и замер в настойчивом ожидании. Уильям скользнул вслед за ним, прикрыв дверь. Смущенная Йева быстренько надела нижнее платье, поверх — платье-сюрко, и, поборовшись с завязками, выбежала из спальни. Смерив дочь задумчивым взглядом синих глаз, Филипп развернулся и быстрым шагом направился к лестнице, оттуда вниз на первый этаж, к тюремному крылу замка. Пара следовала за графом, неловко поглядывая друг друга.
— Отец, а Лео?
— Уже поел, пока вы сладко спали в обнимку.
Граф уже оделся в походный костюм. Сквозь шнуровку стеганого балахона, доходящего до колен, проглядывала кольчуга. Поверх черного кушака был пристегнут кожаный коричневый ремень, а к нему ножны. С другой стороны располагалась небольшая сума, куда Филипп сложил письма, печати и кольца. Седые волосы, ничем не подвязанные, свободно лежали на плечах.
